Из восьмидесятых

Мир с утра был не ненастный,
без особенных страстей,
я смотрел слегка контрастный
ящик теленовостей.

Вот вы скажете, что — зомби,
лучше б Фолкнера читал...
А тогда ещё про зомби
мало кто чего-то знал.

Ждали люди в Пакистане,
от ООН опять щедрот,
а война в Афганистане
набирала оборот.

В Польше кризис, вероятно,
ввод каких-нибудь частей.
Как-то стало неприятно
мне от этих новостей.

Я включил тогда “Свободу»,
потому, что каждый день
и в любое время года
жил под эту дребедень.

И, почти что безнадежный,
голос вражий, — кто бы знал! —
сквозь глушилки — «Умер Брежнев» —
неожиданно сказал.

Я подумал: мелочь в сумме,
в той стране, где жить — хитро,
да, конечно, Брежнев умер,
жаль, не всё политбюро.

Да и в смене поколений
обречённых на труху,
суть закваски не изменит
тот, кто будет наверху.

Прежний мир, конечно, рухнет
и не будет прежним впередь...
Надо бы сходить на кухню,
старый чайник подогреть.