Элегия разбитого фарфора

Был сей сосуд слеплен из тонкой глины,
Вместилище души, её гордынь и ран.
В нём горела истина, как во святыне,
И правды свет, минувшего туман.

Он был нежнее розы лепестков,
Что на заре роняют свой алмаз;
Его черты, лишённые угрозы,
Хранили гордо, чистый глаз.

Но век шумел, жесток и безрассуден,
И мир людей, тщеславный и грехов,
Был для него терзанием нескуден –
Разбит хрустальный свет зрачков.

И пал фарфор, разбитый на кусочки,
На дно без жизни — бездной пустоты;
И стали болью метко острые сечочки,
Как кинжал пронзённой их мечты.

Но кто собрал, старался без укора,
Собрав осколки, возрождение к годам,
Но прежний дух утратил все узоры
И обратился грубым камнем сам.

Он был целён и в нём душа остыла,
И прежний свет в очах не восставал;
Его чёрствая, нема, природою таила,
На сердце — хладный панцирь скал.

Но сквозь гранит пробил росточек,
Напомнив духу о былой её весне;
Суровой стуже и ветрам назлочек,
Он прорастал в отчаянной борьбе.

И понял дух, что горечь и паденья –
Часть пути, назначенный Творцом;
Приняв её, смиряя сокрушенья,
Обрёл венец — тернового венцом.

И вновь цветёт покой согретый,
Уже не розой – лилией полей,
Что не боится зимние приметы
И светит всем утраченных лучей.