Иных уж нет

Иных уж нет

    Вот и свеча погасла...

Вот и свеча погасла.
Радость моя, мой свет,
Разве тебе не ясно,
Что меня больше нет.

Знаю, ты горько плачешь,
Знаю, душа скорбит.
Свет мой, нельзя иначе,
Пусть мое тело спит.

Много оно терпело,
Сколько всего довелось.
Бедное, бедное тело,
Путь из шипов без роз.

Знаешь, как я любила,
Знаешь, как я ждала.
Все это было, было,
Было еще вчера.

Ну, а сегодня что же?
К Богу душа летит.
Плакать о ней не гоже,
Пусть мое тело спит.


Свечу поставила за здравие...

Свечу поставила за здравие,
Моля продлить ее года.
Господь хранил, в тот миг не знала я,
Что ни к чему моя мольба.

Свечу я ставила за здравие
Его желая всей душой,
Но эпилог, а не заглавие
Господь писал для жизни той.

Ты без меня меня оставила
И пред иконою святой,
Свечу я ставила за здравие,
Другие - те за упокой.


         Сон

В желтом и с красными бусами,
С белой, седою косой
И без лица мне привиделась
Раннею осенью той.

Прямо стояла, огромная,
Два с половиною ввысь,
А без лица, чтоб не помнила.
Больше, прошу я, не снись.

Скольким ты также привиделась?
Ни у кого не спрошу.
Мать и отец с тобой виделись,
Я им письмо напишу.

Знаю, ответа не сыщется.
«Доченька, милая, брось -
В шуме дождя мне услышится. -
Плохо наверно спалось.

Знаешь, она многоликая,
Каждому - только своя.
Неприрученная, дикая,
Все выгнать вон наровят.

Но ведь ты помнишь - настырная,
Выгонишь - снова стоит
Девочка, девушка, женщина -
Всюду меняет свой вид.

Чаще седою старухою
Любит клюкой постучать,
Чтоб сердце бешено ухнуло,
Не было сил закричать.

Дочка, возьми-ка ты свеченьку,
Да помолися за нас.
Ну а печалиться нечего,
Лишь бы Господь тебя спас».


Прощальная

Кончились ссоры-раздоры
Перебесилась родня.
Всей перегрызшейся своре
Уж не рычать на меня.

В чем же была виновата?
В том, что на свет родила,
Да на земле задержалась,
Слишком уж долго жила.

И пока ноги носили
Так уж терпели меня,
Но как истаяли силы,
Тут и настала грызня.

Ну-ка, захочет кто же
Ношу такую носить?
Только совсем негоже
Заживо хоронить.

Ну а меня схоронили
В склепе - четыре стены.
Хлеба кусок носили
С вкусом моей вины.

И как могли равнодушьем
Вы убивали меня.
Что за чужие души
Эта моя родня?

Наспех, всегда мимоходом,
Злясь, что уж сил нет встать,
Но бесконечных три года
Смерти устала ждать.

А ведь как жизнь любила,
Все пироги пекла,
Щи какие варила,
В гости всегда ждала.

И как могла помогала
На ноги деткам встать.
Встали... обузой стала
Старая, старая мать.

Но я вас всех прощаю
И в сердце зла не таю.
Всю вашу волчью стаю
Все же как мать люблю.

Что же, молитесь Богу,
Выпито все до дна.
В дальнюю путь-дорогу
Я ухожу одна.

      
Бог забрал к себе младенца...

Бог забрал к себе младенца,
Отчего и почему?
Ах, как больно бьется сердце
Вмиг попавшее в тюрьму.

В нем печаль, тоска и слезы
Караул несут весь день.
Ах как пышны были розы
Как мала у гроба тень.

День один прожил на свете
И умчался в небеса
В белой траурной карете,
Не успев сказать: “Я сам!”

Не успев в подлунном мире
Не увидеть ничего.
Девять месяцев носили
День один - и нет его.

И болит на сердце рана,
Словно в спину острый нож.
“Не печалься, моя мама,
Ведь меня ты не вернешь.

О тебе молиться буду,
Слышишь, ангелы поют?
Жизнь - непознанное чудо,
Нет меня и все ж я тут -

В этой маленькой травинке,
В этой капельке дождя,
В этой тонкой, хрупкой льдинке...
Всюду, всюду, мама, я.

Не печалься, дорогая,
Все на свете будут там.
И с небес, звездой сгорая,
Я лечу к твоим рукам.

Удержи в своих ладонях
Эту тайну бытия
В колокольном, вечном звоне,
Вечно, мама, буду я”.


Разговор

Одна спросила про другую -
- Ну как она? Все хорошо?
Окрепну, вот и навещу я,
Не виделись, уж год прошел.
- Что ест? Что пьет?
- Все как обычно...
- Гуляет ли?
- Так, иногда.
- Нет, соберусь я все же лично.
Что за соленая вода?
- Да так, соринка в глаз попала...
- Соринка - это не беда...
Быть может денег слишком мало?
- Их мало, милая, всегда.
Так шел тот разговор неспешный,
А третий в сердце - острый нож:
Она себя считала грешной,
Но ведь другую не вернешь.
А эта теплится едва ли,
Скажи - навалится беда,
Как ком к земле ее придавит,
И вот, где “нет” там слышно “да”.
И как не странно может это,
Но третьей легче от того,
Что просто вести с того света
Она ей шлет про ту, кого
Они так трепетно любили,
Кого им больше не обнять,
То бабка с внучкой говорили,
“Другая” дочь была и мать.