Меченый. гл. 3. крушение

О жалкие рабы, уж если делать дело,
так до конца идти, но это не для вас!
                Автор
Апофиозом для страны
               стал девяносто первый
 – последний август
                призрачных надежд:
тогда в Форос умчался «благоверный»,
у окружения не выдержали нервы…
История нам дала не мужей – невежд!
Тех, кто лишь мог приказы выполнять,
но сам не в силах
                что-то предпринять!
Кого-то среди них неплохо знали,
и всё же не хочу их вспоминать…
Пусть скроет имена истории печать
 – они себя бездарно показали!
*
Всех провокаций
               в том году не счесть:
и политических, и просто уголовных…
Власть и закон
              – всё это так условно,
а основная цель – СССР известь!
Все предпосылки налицо –
верёвка, на конце петля – «кольцо»!
Вернёмся мысленно
              в то непростое время,
когда решалось: «Быть или не быть?»
Вопрос ребром
           – как дальше будем жить?
Вот-вот рванёт связующая нить,
и власть захватит чужеродно племя…
*
Вернёмся в Латвию,
               где съезд КП прошёл,
он был последним, я там выступал,
но в стенограмму съезда не попал,
всё потому, что я ни с тем пришёл.
Последний съезд,
               где сразу разошлись
все делегаты, друг,
                по нац. составу,
у них своё на это было право
– от прошлой «дружбы»
                просто отреклись.
И узы те, что связывали нас,
разорваны все были в одночасье,
недолго ждать заставило ненастье,
его ещё услышим жуткий глас!
*
Витает в воздухе
                предчувствие беды,
все видят власти яростную схватку…
Сжигаются доверия мосты,
и всё отчётливей виднеются кресты…
Страна в объятиях
                затянутой удавки.
Не новое со старым здесь сошлось,
с не лучшим – худшее…  Но плагиат
себе присвоил мудрости мандат…
И светопреставленье началось!
*
Случилось то, что подведёт черту
в истории страны,
                первопрестольной,
когда «гекачепист»,
                слуга крамольный.
Пугливо тявкнет слабое «Ату!»
тот миг телеэкран отчётливо казал,
потом уже стыдливо замолчал…
Три дня пустое бормотание,
что болен президент,
           что трудности в стране...
Но в первые часы
                сквозило ожидание,
его сменило разочарование,
кто мог помочь, остался в стороне!
*
А ведь была,
           была она – возможность
всю гниль той демократии раскрыть.
Не действовать пугливо-осторожно,
но понимать
           того момента сложность,
и чувство разума восстановить!
Ударить в колокол, оповещая,
что в ранах, но жива страна седая!
Но с телеящика одни лишь увещанья,
сбивающие в обществе накал…
Всё против тех, кто не желал
отдать отечество на поругание.
Что там случилось,
                можно лишь гадать…
Продажный генералитет?
спешащий честь свою продать,
лишь только б стул не потерять,
или ещё какой-то в прошлом бред?
А может быть испуг,
          что влипли в переплёт…?
Отсутствие желания
           всем правду показать,
и «Меченого» действа развенчать,
народу дать понять
     – во власть прокрался крот!
*
Быть может, Пуго мог,
                как первое лицо,
тогда он был министром МВД,
но, Боже мой, остался не у дел,
его наш рыжий либерал
                убрать велел,
и преступленье скрыть
                под самострел!
Да, не нашлось тогда ни одного,
кто показал бы
          истинное подлеца лицо!
Тут, правда, Шенина возносят,
что мол, оппортунистам не чета
что знает, якобы,
            куда страну заносит,
как верного народу преподносят…
На деле же – пустая суета.
(продолжение следует)