КБШ 2. 8 Гэдсхиловское ограбление

<>  2.8.9 ГЭДСХИЛОВСКОЕ ОГРАБЛЕНИЕ <>

В конце мая 1573 года в Лондоне произошло столкновение: «трое человек лорда Оксфорда» атаковали слуг лорда Бёрли   –  Уильяма Фауста и Джона Воттона.  На следующий день в окрестностях Гэдсхила те же слуги лорда Бёрли были атакованы опять, когда «они мирно ехали по хайвею из Грэйвсенда в Рочестер»[73].  Стрелявшие по ним Дэни Вилкинс, Джон Хэннем и Дэни Француз так описали зачинщика операции, когда их прижали к стенке:

«...их благородный лорд и хозяин, помилуй его Господь, заказал то, что произошло».

Личность благородного лорда была легко установлена – 17-й граф Оксфорд[74].  Это реальное ограбление при Гэдсхиле удивительно похоже на грабёж на большой дороге у того же самого Гэдсхила, описанный Шекспиром в первой части «Генриха IV» (акт 2, сцена 2).  Фальстаф и его команда осуществляют ограбление, но тут же, в свой черёд, оказываются ограбленными командой принца Хэла.  Как пригодился Оксфорду-Шекспиру его уникальный жизненный опыт!  Существует предположение, что две жертвы нападения бригады Оксфорда были шпионами лорда Бёрли. А Оксфорд, как и Гамлет, не мог переносить, когда за ним шпионят.  Как пел Владимир Высоцкий о том, чего он не любит[75],

«Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо».

Лорд Бёрли был признанным мастером этого дела, он приставлял шпионов к своему собственному сыну, а что уж тут говорить о зяте?  При этом Бёрли в свою очередь жаловался на то, что его зять поддерживает слишком тесные отношения «с распутными слугами», которые стояли социально намного ниже графа (точно так же, как и шекспировский принц Хэл!).  В их число входили не только личный штат графа, но и актёры, и писатели, которым он покровительствовал.  Таков демократ!  Неистовый, неуправляемый, но демократ.

Молодой принц Хэл – разгульный озорник и кутила, находящийся под дурным влиянием Фальстафа и его сомнительной банды из таверны «Голова дикого кабана». А симпатия автора на его стороне.  Это симпатия автора к самому себе и глубокое понимание самого себя. Кстати сказать, родовой герб Оксфорда – «синий вепрь», а излюбленным местом пребывания юного графа была та самая таверна  «Голова дикого кабана».  Напомню при этом, что сама королева дала Оксфорду кличку «вепрь» (“boar”) – дикий кабан.

Незадолго до ограбления в районе Гэдсхила, 13 мая 1573 года, казнили некоего Джорджа Брауни за убийство Джорджа Сандерса и Джона Бина в местечке Шутерс Хил в графстве Кент.  Место происшествия – на той же самой дороге, что ведёт в Рочестер, хотя причина убийства совсем иная – тайная любовная связь. История эта послужила сюжетом анонимной пьесы «Предупреждение для прекрасных дам» (1598 год), её пересказывали в своих произведениях историк Стоу и родной дядя Оксфорда Артур Голдинг. Важно добавить, что казнённый Джордж Брауни, который «следовал аппетитам и желаниям своей грешной плоти» (по его же показаниям) был человеком графа Оксфорда. То есть граф Оксфорд в юности имел достаточный опыт по части убийств и ограблений (как никто иной из серьёзных кандидатов в Шекспиры!), чтобы потом их описывать в своих произведениях.

Несколько слов об именах героев пьесы «Генрих IV».  Бардольф, Пойнтс, Пето – откуда эти имена?  Бардольф и Пойнтс – это имена соседей-лендлордов лорда Кобема (прототипа Фальстафа): Пойнтс – из Святой Марии, Бардольфы – из Виндхила, Хай Стоу из  Белункла.  Короче говоря, соседи лорда Кобема, с которым был лично знаком граф Оксфорд.  Да и с соседями его, вероятно, тоже.

Пето – это имя позаимствовано у Фрэнсиса Пето, создателя основательного труда по генеалогии. Работая над своей книгой, Пето писал лорду Бёрли из Италии в 1576 году:  «…Я имел в виду, что показал свой труд лорду Оксфорду в Милане…когда он был там проездом».

Это замечание в письме показывает, что граф Оксфорд был знаком и с самим Пето, и с его работой.

Прототипом Фальстафа является Джон Олдкасл, лорд Кобем (приближённое к историческому королю Генриху IV лицо).  Принц Хэл называет Фальстафа “my old lad of the castle”(Часть 1, I.ii.41-42) – игра слов «мой старый (олд) парень из замка (касл), явный намёк на имя «Олдкасл».  В раннем варианте пьесы герой так и назывался «Олдкасл», но по требованию потомка Джона Олдкасла Уильяма Брука, 10-го барона Кобема (другого лорда Кобема, теперь уже современника Шекспира) имя пришлось заменить, и Олдкасл стал называться Фальстафом.  Но, что нам особенно интересно, так это то, что лорд Кобем, современник Шекспира, жил некоторое время под одной крышей с молодым графом Оксфордом, как Фальстаф с принцем Хэлом.  Когда лорд Кобем в 1571 году был замешан в католическом заговоре, лорду Бёрли удалось смягчить его наказание, и лорд Кобем отбывал свой срок не в Тауэре, а в доме лорда Бёрли.  Последний писал в письме графу Шрузбери:

«Мой лорд Кобем – арестант в моём доме, в противном случае он должен был быть в Тауэре. Я любил его и весьма»[76].

В 1596 году, когда Шекспир как раз перерабатывал и шлифовал свою пьесу «Генрих IV» (а вносить изменения и усовершенствовать свои творения Шекспир, как известно, очень любил), Уильям Брук, Лорд Кобем получил звание Лорда-канцлера. Он стал влиятельной фигурой при Дворе королевы Елизаветы.  И предка такой влиятельной фигуры решился осмеивать Шекспир, представляя его трусливым и болтливым плутом. Попробовал бы нечто подобное позволить себе Вилл Шакспер из Стратфорда-на-Эйвоне!?  Ведь это была эпоха, когда писателей арестовывали, бросали в тюрьмы и пытали за куда меньшие проступки.  И что удивительнее всего новоиспечённый лорд Чемберлен не очень-то жаловался и не мстил за нанесенное ему оскорбление – он только попросил автора заменить имя героя.  И граф Оксфорд удовлетворил его просьбу – Олдкасл стал называться Фальстафом.  Причём на этот раз Оксфорд был осмотрительнее: он использовал имя исторической личности сэра Джона Фастольфе, не имеющего влиятельных родственников в современной Шекспиру Англии, слегка изменив имя Фастольфе на Фальстаф. 

Кстати сказать, семейства Бруков и Сесилов решили улучшить свои взаимоотношения как раз в этот период.  И в качестве «оливковой ветки мира» (как выразился Уильям Фэрина) была предложена свадьба между Генри Бруком и средней дочерью де Вера Бриджет.  Свадьба не состоялась (Бриджет в 1599 году вышла замуж за Фрэнсиса Норриса), но такая возможность рассматривалась. Зато позднее Роберт Сесил (шурин де Вера) женился на сестре Генри Брука, Елизавете[77].  В свете вышеупомянутых событий становится ясным, почему Оксфорду так легко простили «грехи юности» и почему он сам не стал упрямиться, а дал своему герою новое имя, пожертвовав даже каламбуром из 1-го акта 1-ой части «Генриха IV».

Забавно, что на этом заваруха с названиями и именами не закончилась.  В 1600 году вышло второе кварто пьесы «Сэр Джон Олдкасл», авторство которой было приписано издателем Вильяму Шекспиру, хотя в знаменитых дневниках Хенсло значилось, что деньги за пьесу были выплачены группе авторов: Энтони Манди, Майклу Дрейтону, Роберту Вильсону и Ричарду Хэтэвею. Учитывая то, что Энтони Манди был секретарём графа Оксфорда, вполне вероятно, что пьеса ему была заказана его хозяином.  В этой пьесе лорд Кобем изображался добрым героем-пуританином.
Сам Оксфорд не стал извиняться и изменяться, зато он доверил своему слуге миссию искупления вины перед своим новым родственником и заглаживания её комплиментами.

Ещё один герой «Генриха IV» (часть I) – молодой  Генри Перси, по прозванию Хотспур («горячий», «необузданный»), противник принца Хэла, которого принц убивает на поединке во время битвы при Шрузбери.

Прямой потомок исторического Генри Перси и современник Шекспира – 9-й граф Нортумберленд – тоже носил имя Генри Перси. Он был прославленным воином (он, к примеру, участвовал в осаде Остенда под командованием сэра Фрэнсиса Вера, кузена Оксфорда), а также увлекался науками и магией, за что был прозван «графом-волшебником». Симпатия Шекспира к его современнику Генри Перси передалась образу его предка Генри Перси Хотспуру.  И несмотря на то, что Хотспур – мятежник, читатель невольно с симпатией относится к нему.  И тут следует заметить, что граф Оксфорд не только был знаком с 9-м графом Генри Перси, Оксфорд собирался в 1592 году выдать замуж за него свою старшую дочь Елизавету, которая предпочла графа Дерби[78].

Шекспироведы единогласны в том, что «Хроники Англии, Шотландии и Ирландии» Рафаэля Холиншеда оказали большое влияние на исторические пьесы Шекспира, особенно на пьесу «Генрих IV», часть II.  Интересно, что второе издание «Хроник», вышедшее  в 1587 году, было посвящено не кому-нибудь иному, а лорду Кобему, предок которого (да и он сам) стал прототипом шекспировского Фальстафа.  Автор «Хроник» Рафаэль Холиншед кормился из того же самого котла, что и Эдвард де Вер, то есть, был одним из домочадцев лорда Бёрли.

Пьеса «Генрих IV» принадлежит к числу так называемых «пьес пропаганды».  Существует мнение, что исторические пьесы были написаны лояльным Шекспиром с учётом политических интересов Англии, и во имя этих интересов история была слегка подправлена.  В 1586 году граф Оксфорд получил пожизненное ежегодное пособие в тысячу фунтов из фонда Английских секретных служб.  Крупная сумма!  Для сравнения: лондонский ремесленник получал в этот время 8 фунтов в год, священник – 20 фунтов в год, ректор или мастер колледжа в Оксфорде и Кембридже – 30-40 фунтов в год. Драматургу платили за новую пьесу 6-8 фунтов. А если пьесу писали несколько драматургов, то они делили эту же сумму между собой.

Но самое удивительное, что в обмен на эти деньги (1000 фунтов) никаких услуг от графа якобы не потребовались, по крайней мере, официально.  Расчётливая и прижимистая королева Елизавета подарила ему их, якобы просто так, безвозмездно.  Оксфордианцы настаивают на том, что эти деньги были даны графу для написания шекспировских «пьес пропаганды». С моей точки зрения это звучит весьма убедительно, хотя существует и другое мнение: деньги даны промотавшемуся высокородному графу для поддержания его статуса.  Вот что по этому поводу пишет Уильям Фэрина[79]: 

«Предположение о том, что необходимо было поддерживать статус де Вера на пороге банкротства, демонстрирует большую степень наивности в денежных вопросах, не говоря уже о недооценке бережливости королевы Елизаветы на пороге войны с Испанией. Куда более внушает доверие объяснение “королевской щедрости” тем, что монархия рассматривала признанную театральную компетенцию де Вера, как орудие пропаганды, и делала всё возможное, чтобы поддержать написание так называемых исторических пьес, способствующих объединению британцев против иностранных угроз».

***

Примечания.
73. Ramon Jimenez, “Famous Victories,” стр. 9.
74. Nelson, стр. 95-96. См. также Ward, стр. 90-92.
75. Владимир Высоцкий, «Я не люблю», 1968.
76. Holmes, стр. 47-48.
77. DNB, том 2, стр. 1331.
78. Nelson, стр. 337. См. также Ward, стр. 313.
79. Farina, стр. 121-122.


*********************************************************
<> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <>   
*********************************************************