Чувство на разрыв. Часть 1

ЧУВСТВО НА РАЗРЫВ
(Рассказ)

ЧАСТЬ 1

     Михайловы жили в отдалённом от райцентра селе, расположенном близ большого озера с красивым названием Зеркальное, с глубокой, прозрачной водой в нём.
     Когда разыгрывался сильный ветер, озеро с потемневшими, шумными волнами выглядело мрачным и недобрым. Но как радовало оно взгляды сельчан в погожие дни, отражая высокое небо с медленно плывущими по нему облаками, меняя свои краски с растекающимися по водной глади отблесками утренней и вечерней зари!
     Окна дома Михайловых, старого пятистенка с пристроенной хозяином в послевоенные пятидесятые годы комнатой и новой верандой, смотрели на восток и юг, и в доме было светло и уютно.
     В палисаднике росли клёны и сирень, мальва, бессмертники и мята.

     В их семье было двое детей: сын Павел и поздний ребёнок — Нина, рождённая через восемь лет после брата.
     Отец, Николай Филиппович, участник Великой Отечественной войны, работал трактористом. Мама, Зинаида Лукьяновна, была дояркой.
     Пашка, как все вокруг его называли, окончив в родном селе среднюю школу, год до армии трудился механизатором. К тому времени и трактор, и комбайн он знал уже досконально: с десяти лет работал в поле в летние каникулы, а в весеннюю и осеннюю страду — по воскресеньям. Мог заменить отца, когда тому особенно сильно напоминало о себе фронтовое ранение.
     В армии Пашка служил на китайской границе, как раз во время жестоких Даманских событий. Их войсковая часть стояла там поблизости как учебная, и танкисты участвовали в похоронах погибших на острове героев. Больно было видеть лица матерей и отцов, прилетевших в те хмурые снежные дни с колючим, пронзительным ветром проводить в последний путь своих сыновей.
     Многое переосмыслил в ту суровую армейскую пору недавний пацан, веселивший своим юмором всех соседей и друзей.
    После демобилизации и короткой встречи с родными повзрослевший, заметно возмужавший парень уехал вместе с армейским другом на Урал, освоил профессию термиста. Работал на заводе и заочно учился в техникуме, а отпуск проводил в родном селе.

     Сестрёнка, которую в семье баловали, как только могли, после десятилетки поступила в кооперативный техникум.
     Только уехала она на учёбу — пришла в дом беда: слегла время от времени прихварывающая мать.
     Трудная выпала ей судьба.
     Родилась она близ Рязани в многодетной семье, и в голодные тридцатые годы они переехали в здешнее, далёкое от родных мест село, привлекавшие переселенцев плодородной землёй и близостью богатого рыбой озера. Карасей и жарили, и вялили, летом и зимой варили уху. Окрестные леса были щедры на грибы и ягоды. На огороде росли овощи, картошки было — ешь не хочу.
     Грянула война — все парни села и мужчины трудоспособного возраста ушли на фронт.
     В августе сорок первого пришла похоронка на отца Зины, а следом и на двух её старших братьев. Не обошла лютая беда и другие семьи.
     Нелёгкие сельские дела легли на плечи женщин, стариков и подростков. Зина, вставая ни свет ни заря, в любую погоду спешила на ферму.
     Вот всё и отозвалось.
     Остался отец один. Приехавшей на похороны матери Нине сказал:
     — Учись, дочка, старайся.
     Павел поддержал отца:
     — И в институт потом поступай. Мы с Машей поможем.
     Тяжело было расставаться с отцом, но Павла ждала жена с двумя малолетними сыновьями. И любимая работа — тоже.
     — Держись, отец! Приезжай в гости. А надумаешь — и совсем перебирайся к нам.
     — Куда ж я — от родных-то могил, от неё? — стараясь сдержать слёзы, ответил на глазах постаревший отец.
     И потянулись длинные осенние дни и ночи в опустевшем доме, и первый снег впервые за долгие  мирные годы не радовал, и даже дрова в голландке и в русской печи уже не трещали с прежним задором, не пахло в доме пирогами.