Фантазия на тему Булгакова менее длинный вариант

Я помню шёл, с собою сам не схожий –
Был болен или, может быть, устал.
Но предо мною вдруг возник прохожий,
Алкаш, что, очевидно не добрал.

Смущаясь клянчил мелочи на пиво...
Но будто мне заволокло глаза,
И он – не он: высокий, горделивый,
Да неужели я его узнал???

– Мессир, как славно! Этот нынче город?
Спросил, а сам себя не узнаю:
Как понял я, что предо мною – Воланд?
Но, как дурак с улыбкою смотрю,

И радуюсь, что мы как прежде вместе!
И пред глазами завертелось вмиг:
И масло Аннушки, пролитое на рельсы,
И той Москвы, давно ушедшей, вид,

И этот кот, весёлый мой приятель,
И я – как будто силы вечной часть,
Что ищет зла, но создаёт лишь счастье,
Которое не так легко принять.

"Ты что, Фагот? Опять, гляжу, упорот!"
– Захохотал мой страшный господин –
"Да, я сегодня этот выбрал город,
А ты из свиты всей моей один?"

Я заметался: как же это странно!
Ведь вижу ясно: улица – моя,
Здесь все мои достоинства, изъяны,
Моя работа, и моя семья...

И всё как сон, что больше не вернётся...
Ну ничего, бывает, странный сон...
– Мессир, опять над миром посмеёмся,
Чтоб загорелся мрак его икон?

Покажем им, какое всё пустое,
Откроем срам их голых королей?
Он улыбнулся грустно: "Нет, не стоит.
Пусть люди мнят убогими людей.

Над глупыми смеяться слишком просто,
Но кто узнает душу дурака?
Они больны с рожденья до погоста!
И ноша их страданий велика.

Их мутный мир к чему ещё мутить?
И нам ли изголяться над слепыми?
А ты попробуй жизнью их пожить,
И человеческое взять, как ношу, имя!"

Так приказал, и будто бы исчез –
Передо мною снова тот прохожий.
И я опять за стольником полез:
Пусть, бедолага похмелиться сможет.

Вздохнул: а был ли, правда он, Мессир?
Мерещится тут всякое без солнца!
И лишь помыслил, в тот же миг застыл:
В руке моей – советских три червонца!

Откуда? Где такое мог бы взять?
И мне в ответ взорвалась страшным смехом
Воронья стая, вдруг решив взлетать,
И город ей ответил гулким эхом.

Бомжу пихнул червонцы, и ушёл.
И он мне долго вслед ещё ругался...
А я смеялся: как же хорошо!
И быть счастливым больше не боялся.