Сказание о 4х и Северных Вратах ч12 Зов Арконы

...золотом. Шум чаек и легкое покачивание каюты напоминали о том, что они все еще в пути. Сон, яркий и пророческий, оставил после себя не только след мистического переживания, но и ощущение глубокой ответственности.

Когда паром пришвартовался в Ростоке, Лена и Дима, еще не до конца оправившись от впечатлений, быстро собрали вещи. Не задерживаясь в прибрежном городе, они тут же отправились на поезде в Берлин. Шумная немецкая столица встретила их своей обычной суетой, но внутри них царила совершенно иная атмосфера. Отложив все мысли о культурных программах и туристических достопримечательностях, друзья первым делом направились в один из самых величественных храмов знаний – Берлинскую государственную библиотеку (Staatsbibliothek zu Berlin).

Огромные залы, полки, уходящие ввысь, заполненные тысячами томов, и тишина, лишь изредка нарушаемая шелестом страниц, стали их убежищем. Они нашли уединенный уголок за одним из массивных деревянных столов и погрузились в изучение истории западных славян. Книги, карты, древние хроники – все это открывало перед ними мир, о котором они слышали лишь отголоски.

Славяне, что населяли Руян (современный Рюген) и прилегающие земли, были известны как руяне, или раны. Они были одним из могущественных племен полабских славян, известных своей воинственностью и непреклонной приверженностью языческим верованиям. Их центром была Аркона – крепость и святилище на самой северной оконечности Рюгена, мысе, круто обрывающемся в Балтийское море. Это было место, где жили жрецы и хранился идол Световита – четырехликого бога войны, урожая и предсказаний, которого почитали как верховное божество.

Друзья читали о могуществе арконских жрецов, о том, как их пророчества влияли на судьбы князей, как белые кони, посвященные Световиту, предсказывали исход битв. Хроники описывали Аркону как неприступную крепость, где хранились несметные сокровища, приносимые в жертву Световиту со всех концов славянского мира. Руяне контролировали торговые пути на Балтике, их корабли были известны как среди купцов, так и среди их врагов. Они долгое время успешно противостояли христианизации, оставаясь последним бастионом язычества в регионе, упорно сопротивляясь натиску Дании и германских княжеств.

Сердце Лены сжималось, когда она читала о судьбе Арконы. В 1168 году датский король Вальдемар I Великий и епископ Абсалон, после длительной осады, захватили крепость. Храм Световита был сожжен, его идол низвергнут и разрублен на части. Последний оплот древней веры пал. Местные жители были насильно обращены в христианство, а их святыни и культура безжалостно уничтожены.

Дима, внимательно изучая карты, прослеживал пути древних торговых караванов и военных походов. Он видел, как некогда процветающие города и поселения, упомянутые в хрониках, теперь были лишь археологическими памятниками. Слова Арины Родионовны и Пушкина из сна обретали зловещую ясность: "Там, где был Световит, там теперь лишь тени танцуют... рана глубока, и она кровоточит до сих пор." И это "кровоточащее" место теперь манило их с невероятной силой.

В один из вечеров, когда книги уже были закрыты, а за окнами библиотеки сгущались берлинские сумерки, Дима вдруг отложил карандаш, которым делал пометки на полях. Его взгляд, до этого скользивший по древним названиям, замер на словах "руяне" и "Аркона".
"Слушай, Лена," – произнес он, его голос был необычно напряжен. – "Мы же читали, что этих полабских славян называли руянами, или ранами. А остров их – Руян, то есть Рюген." Он постучал пальцем по карте. "Их описывают как могущественных воинов, контролирующих Балтику, с сильным флотом и несметными сокровищами, приносимыми Световиту. И они были язычниками до последнего, сопротивлялись христианизации."
Лена подняла глаза от своих записей, внимательно слушая.
"А теперь вспомни," – продолжил Дима, его глаза загорелись. – "Повесть временных лет. Призвание варягов. Сказано, что Рюрик пришел из-за моря, со своей дружиной, и стал править в Новгороде. А кто были те варяги? По одной из версий – это русы, или руяне. И сам князь – Рюрик. Русь, Руян, Рюрик... Слышишь это созвучие?"

...пальцем по карте, указывая на Рюген.

Лена отложила свои записи. "Подожди... ты хочешь сказать..."

"Я хочу сказать," – прервал ее Дима, его глаза горели. – "Представь, если Рюрик и его варяги, 'пришедшие из-за моря', были не скандинавами, как принято считать, а именно этими руянами? Могущественными славянами, с сильным флотом, опытом управления и огромными богатствами, которые могли стать основой для нового государства? Это бы перевернуло все наши представления о начале Руси!"

Сердце Лены замерло. Она вдруг почувствовала, как пазл, который долгое время состоял из разрозненных фрагментов, начал складываться. Слова из сна – о золоте, о глубокой ответственности – эхом отдавались в ее голове. "Но... это же полностью меняет картину! Вся наша история..."

На мгновение в зале библиотеки повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь далеким шелестом страниц. Затем Дима, словно прочитав ее мысли, продолжил: "И если так, то падение Арконы в 1168 году... это не просто гибель далекого славянского племени. Это может быть трагедия, которая напрямую связана с истоками нашего народа. Это может быть та самая рана, о которой говорилось в твоем сне. Рана, которая 'кровоточит до сих пор'."

Лена закрыла глаза, пытаясь осознать масштаб этого предположения. Оно было дерзким, почти крамольным, но в нем вдруг появилась пугающая логика. Если так, то сокровища Световита, о которых говорилось в хрониках, возможно, не были просто разграблены датчанами или спрятаны. Возможно, часть их, или даже сами жрецы и их знания, могли быть перенесены куда-то еще – туда, где закладывались основы новой государственности, в новые земли, где могли продолжать жить древние верования, хотя бы в измененной форме.

"И тогда вопрос о сокровищах Арконы, о святынях Световита... становится не просто поиском артефактов," – прошептала Лена, открывая глаза. – "Это поиск утраченной части нашей идентичности, возможно, даже корней нашей государственности. То золото... тот огонь, который мы видели во сне..."

Они почувствовали, как тишина библиотеки, до этого успокаивающая, теперь давила на них своей неподвижностью. То, что они искали, обрело форму, но и стало куда более масштабным. От осознания этой возможности по телу Лены пробежал озноб.

Им нужно было больше информации. Намного больше. Следующие несколько дней превратились в марафон по самым потаенным уголкам Берлинской библиотеки. Они перерыли десятки фолиантов, сравнивая скандинавские и славянские хроники, лингвистические исследования, археологические отчеты. Каждая новая деталь, каждое совпадение лишь укрепляло их в этой смелой, почти крамольной мысли. Гипотеза, возникшая из случайного созвучия, теперь обретала все более четкие очертания. Она была дерзкой, но удивительно логичной.

И теперь, когда их понимание достигло нового уровня, стало ясно, что Берлин – лишь промежуточная остановка. Их путь лежал к источнику, к той самой земле, где когда-то стояла Аркона. К Рюгену. Туда, где, возможно, до сих пор таятся отголоски древней тайны и неразгаданные загадки, способные переписать историю.