Горечь

Я мог умереть от укуса пчелы,
но умерла пчела;
любить всех на свете, перечить святым
по ангельским всуе делам.
А в прозе мещанки горчили на вкус,
как краснодарский чай,
катилось под горку и водочный juice
мопедное с толкача.

Я выжил в потоп, без ковчега – но всплыл,
словно забортный стул.
Умножил Царьград, просветил кочевых,
но не победил войну.
А прозу кривило от редьки земной
с мухами в складках щей,
и было вакантно на передовой,
и зыркало из щелей.

Я вывел подводный от старости флот
в степь на чумацкий шлях,
и бился Кореец с Иудой, как чёрт,
и флаг не спускал Варяг.
А проза на баннере с постным «ура»
дорисовала хрен,
и в кротком релаксе от Google ждала
рассылку со скидкой в плен.

Я верил-не верил, дышал-не дышал,
жил-не дожил. Как смог,
собой заменил на распятье раба,
которому вышел срок.
И проза пила переплавленный гимн,
как третий тост – до дна.
А пчёлы несли и несли для кутьи...
и горечь ушла сама.

2025