Боты

Боты.

Осень, рынок, Арзамас,
первый снег, ещё не наст.
Молодой, тупой, шальной,
независимый, пустой.
Двигаюсь промеж рядов,
взвешиваю цену слов,
что почём, а сколько это?
Не смешите. Денег нету.

Глазами рыскаю, в пузе голодно,
А самое главное — ногам холодно.
Снизу - эти тонкие , летние ,
с подошвой скользкой,
У них даже стельки нет.

И вот на столе стоят
вокруг них такие же,
но эти дешёвые,
пусть крепость пожиже их.
Беру на последние, перед тем меряю,
Тепло разливается. От него млею я.

Чёрные, кожаные,
толстоподошвенные,
свободные, не тесные,
в носах ещё пространство есть,
Немного велики. Ну что ж,
меня свободой не проймёшь.

Два дня спустя, ко вторнику,
пошли с тобой к художнику,
Показывал, как пишет тучку он.
Но главной ты была в моменте том,
Он говорил и часто воду пил
Я - глаз с тебя, богиня, не сводил.

В висках гудело, как пчелиный рой
Ты медом пахла, ты была со мной.
Шутили, улыбались
Вполслова целовались

С тобой в обнимку после ехали.
Тебя - к подъезду. Расставался нехотя.
Я чувствовал себя, как вор.
Ну шутка ль, счастье умыкнул!
Но тут случился разговор,
С разбега радость пнул.

«Ну что же ты»  -сказала ты  - «не формулируешь мечты,
Не двигаешь из суеты, из мишуры, из пустоты».
«Смотри», и тычешь пальцем вниз, «большой размер. Эй, ты глядишь?»
В моих глазах огонь погас,
темнело, шёл четвёртый час,
ты продолжала: «Надо вот,
чтобы было всё наоборот.

Костюм, солидность и почёт,
квартира в пятницу расчёт,
Машина, дача, кабинет,
юрфак, приятный звон монет».
Стоял, внимательно, кивал,
но звука не было, молчал,
Услышал только «ну пока» — её последние слова.

Снег с ветром - в фонарях играй,
сухое обронил «прощай»,
Ушел под крышу, лёг в кровать
и больше не хотел вставать.

Времен кураре проглотил.
Одних уж нет, других забыл.
Но неизменно что-то:
Ношу большие боты.