Торо
жестяная кружка, соломенный стул, керосин — вот аскетический рай, вот сумма нулей и единиц. Он вышел из общества, чтоб общества быть причиной, как гвоздь, что вбивают в стену, чтоб держался фонарный лик.
И, отмерив семь вёрст до небес песком и листвой,
расплатился тишиной — монетой непрочных времён,
оставаясь должником лишь перед закатной росой
и узором, что муравей оставляет на камне плитён.
А после — ушёл в черновики бытия, как крик,
что теряет частоту, но обретает объём.
И теперь его Уолден — не книга, а параллельный мир,
где каждый, кто слышит мороз по коже, — нашёл свой дом.
Свидетельство о публикации №125090406883