Мы к Богу отправляем упырей

Мы к Богу отправляем упырей,
На суд его мы шлём ему клиентов,
Не за почёт посмертных медале;й,
Не требуя к себе аплодисментов.
Мы - рота боевых штурмовиков,
Тут разные собрались индивиды,
А цель одна, - громить нацистских псов,
Которые пришли взамен ковида.
Задачи ставит Родина и Честь,
А совесть разнесла приоритеты,
И скажем мы вам, в принципе, как есть,
Что многие на этом свете слепы.
Не видят белого, когда белым-бело,
Не видят черного, когда чернее тучи,
А мы сегодня заняли село,
Село... село... - обломков битых куча...
Но вот из под завалов чей то стон
И женский крик, - "Ребятушки, родные,
Спасибо Боже,- только им живём,
Спасибо,- что сегодня мы живые."
И был рассказ, пока мы шли ва-банк
И резали растяжки на подвале,
Как их ровнял немецкий дюжий танк,
И как нацисты в погреба стреляли.
А там ребята: женщины, юнец,
Старушки две, дедок старее мира,
В котором с сорок пятого свинец
Под сердцем пуля та, что не убила.
И как с такими можно воевать,
Каким ублюдком нужно тут родиться,
Чтоб мирный люд за'просто убивать?!
Душа забилась в клетке, словно птица.
Мы шли и видели до тла сожжённый храм.
— Там был святой отец, - сказали дети.
Хоть многие из нас несут Ислам,
Должны за всё пред Богом псы ответить.
За слёзы жён, детей и матерей,
За города, сгоревшие до пепла,
Мы шлём на суд к всевышнему зверей,
И в этом наша воля только крепла...

Александр Малашенков