Командировка в Уфу

Мой телеграм-канал https://t.me/al_shvedov


Судьба, эта великая рисовальщица календарей, начертала мне командировку. В Уфу. На полтора месяца — срок, достаточный, чтобы не только соскучиться по дому, но и успеть заблудиться в пространстве собственной жизни. 
Помните ту знаменитую путаницу с улицами Строителей из «Иронии судьбы»? В Уфе, кстати, две улицы Строителей. Третью, видимо, сочли излишеством.

А я увяз в уфимской топонимике, как муха в густом, тёмном варенье. Улицы Ленина, Маркса, Революционная… Цюрупы! Коммунистическая, Пролетарская…  50 лет СССР. Это уже и не улица вовсе, а нечто вроде календарной родинки, штампа в паспорте у планеты. Дзержинского, Тельмана, Розы Люксембург… Большевистская улица и, как тень её, Большевистский переулок. И так далее, до полного изнеможения алфавита, а прежде — терпения путника, которое, как известно, кончается куда раньше.

Жизнь моя, как я уже сказал, была командировочная. То есть — существование на птичьих правах, бытие промежуточное. И по вечерам накатывала грусть, гостиничная тоска.

Дабы её растворить, полез в соцсети, этот современный аналог потемкинских деревень, и отыскал там некую девушку. На фото — привлекательную, вроде бы. С тем лишь нюансом, что лицо её угадывалось с известной долей приблизительности, ибо снято было в полутьме, напоминающей не столько романтический полумрак, сколько режим строгой экономии электроэнергии. Зато простора для фантазий — воз, телега и маленькая повозка.  Башкирка?  Татарка? Удмуртка? Или… В общем, не разбираюсь я в этом великолепном восточном разнообразии, как кролик не разбирается в породах удавов. Супруга моя — плоть от плоти славянка, бесспорная, как таблица умножения. И дети наши — такие же. В Москве меня ждут. Ну, а пока они меня там ждут, приглашу-ка я эту самую Эльмиру (так она представилась, с лёгким, чувственным намёком на восточную экзотику, словно имя, а не никнейм) в кафе. Имя её звучало как завязка сюжета, как обещание истории, которая вот-вот начнётся.

— А вы на машине? — поинтнресовалась она, едва я предложил встретиться. 
— Да! — откликнулся я с готовностью, уже чувствуя лёгкое головокружение от стремительности развития событий. 
— На какой? 
— «Мерседес»! — произнёс я с гордостью. Машина была, разумеется, директора филиала. 
— Тогда заезжайте. Рванём за город. 
Что ж, отлично. Обменялись телефонами. На всякий, как водится, пожарный случай.

Я помылся, набрызгался одеколоном «Намек на успех», позвонил жене, сообщил, что вечером предстоят серьёзные переговоры, а потому на телефон я, мол, отвечать не буду. Солгал с лёгкостью необыкновенной, будто и не вру вовсе, а просто слегка опережаю события, в коих сам же и запутался. Прикатил. Стою. Жду. Тишина. Никого. Решил проявить инициативу — позвоню в квартиру. Сама эта настойчивость уже была верным признаком надвигающегося провала, но разве мы узнаём об этом вовремя? Звоню — открывает дверь женщина миловидной наружности. Вроде бы, не очень похожа на ту, с фотографии. Или похожа? У женщин, как известно, многое зависит от ракурса и макияжа. Неважно. Главное — понравилась. Возбуждает даже. — Привет, — говорю, — вот он я, как договаривались. 
— Заходите, — отвечает, — разувайтесь.
 «Точно, ещё не готова, — думаю, — что ж, подожду, посижу на краешке стула, как и подобает приличному человеку». 
А она мне: «Проходите в ту комнату, раздевайтесь до трусов, ложитесь на кушетку, я сейчас подойду».

«Ни хрена себе, — мелькнуло у меня в голове, — прыткая какая! Без прелюдий, без лирических отступлений, сразу к сути дела. Нативный такой, фольклорный подход». А потом, чуть опомнившись, спрашиваю: «А почему до труселей только?» — вопрос, в коем уже звучала трещина всей моей концепции этого вечера. 
— Мы же, — говорит, — только массаж спины будем делать. 
— Почему спина? — спрашиваю, чувствуя, как почва под ногами превращается в нечто зыбкое, вроде желе, которое вот-вот расползётся.
— А вы общий хотите? Можно и  без трусов. Там простынка, накройтесь.

Что ж. Раздеваюсь. Накрываю срам простыней,  но в голове — полный туман, словно я не в квартире, а в эпицентре некоего сюрреалистического действа, где все говорят на знакомом языке, но смысл ускользает, как мыло из рук. Лежу и понимаю, что совершаю действие, обратное замыслу природы: раздеваюсь для того, чтобы стать ещё более закрытым. 
Входит она уже в халате медсестры — белом, стерильном, наводящем на мысли о ролевых играх.
 «Во, — думаю, — круто!» — и предвкушаю продолжение. Мысль моя, конечно, вновь опережала событие, как это всегда в таких случаях и бывает. А она давай мне спину мять. Так крепко, с невероятным усердием. 
«Ладно, — думаю, пусть сперва будет расслабляющий массаж. Даже оригинально. Эротика с элементами мануальной терапии. Синтез жанров».

Вдруг — звонок в дверь. Она так удивлённо: «Кто это? Я никого не жду. Сейчас». 
Слышу — открыла, а там мужской голос, полный неподдельного страдания: «Здравствуйте, я от Айрата, он вам звонил, мне спину заклинило, спасайте!» 
А она: «Так я же вас уже в комнате спасаю!» 
— В смысле? 
— Ой, — восклицает она, — я же думала, это вы ко мне полчаса назад пришли. — А кто же тогда там лежит? 

Возвращается ко мне в сопровождении этого мужика с перекошенной, подобно вопросительному знаку, спиной и изумляется: «А вы-то кто?» — вопрос, который в иной ситуации мог бы сойти за метафизический, а здесь был попросту ужасно неудобным. 
— Вы же сами меня позвали, — лепечу я из-под простынки, чувствуя себя окончательным идиотом, — мол, заезжай, поедем за город, отдохнём. 
— Я?! Да Вы что!

Выяснилось, что я прибыл не по тому адресу. Эта улица была Революционная, а требовалась — Коммунистическая. Перепутал. Словно два одинаковых паровоза из детской книжки, только один везёт на праздник, а другой — прямиком в тупик. И вот ты уже в тупике, да ещё и в неглиже. В общем, извинился я, мы посмеялись — смех вышел горьковатый, с явственным привкусом стыда.
Она мне на прощание: «Если нужен массаж — обращайтесь, только строго без интима». 
— Спасибо, — отвечаю, — обязательно подумаю. 
Я строгости с детсада не терплю.

Вышел, рухнул в машину, поехал на ту самую, Коммунистическую. «Как же неловко вышло. Опоздать на свидание — уже фортель, а опоздать, перепутав массажистку со свиданием, — это уже не фортель, а целое учение о человеческой рассеянности». Смотрю (а телефон-то я в машине оставил, словно нарочно, дабы отрезать себе пути к отступлению), а в нём — несколько пропущенных вызовов от той, настоящей Эльмиры. Ой, как неудобно, будто наступил не в лужу, а в целое озеро неловкости, да ещё и на глазах у почётного караула. Звоню — никто не отвечает. Подъезжаю — у подъезда ни души. Поднялся — позвонил в квартиру 7. Дверь открыла полусонная бабка, смотрит на меня, как на пришельца с той самой улицы Строителей. Ясно, что не Эльмира. А если бы и она — зачем мне такая? 
— Эльмиру позовите, пожалуйста! 
— Нет тут никакой Эльмиры. 
— ???? 
В общем, не солоно хлебавши, вернулся в гостиницу, с чувством, будто участвовал в сложном эксперименте, но так и не понял его условий, цели и, главное, своего места в нём. Опять, наверное, что-то напутал. Может, квартира не 7-я, а 17-я? Да чёрт его знает! 
Пару дней не звонил той, Эльмире, стыд было, что опоздал, заставил ждать среди комаров и этих вот топонимических призраков. И она не звонила — обиделась, что ли, улетела, словно мифологическая птица, спугнутая моим нелепым поведением. 
На третий день отважился написать в соцсети. Молчит, как партизан на допросе. Тогда набрал номер. Ответил мужской голос, не предвещающий ровным счётом ничего хорошего. Я бросил трубку. Позвонил ещё раз. Снова он. Говорю: «Эльмиру можно?»
 — У нас всех можно, — отвечает. — А вы кто? 
— Знакомый. 
— Близко?

Выяснилось, что это был следователь. А Эльмира оказалась не Эльмирой, к тому же — клофелинщицей высшей лиги, и мне, выходит, несказанно повезло, что я перепутал не только улицы, но и свою судьбу, подсунув ей вместо себя какого-то другого простака, моего двойника по несчастью. На следующий день она, бедняга, этого дурачка-таки траванула, но попала в лапы к полиции, как муха в лапы к богомолу, — финал закономерный и даже в чём-то дидактический для всей этой маленькой драмы.

И ещё я понял тогда, что люблю свою жену — люблю крепко, до дрожи в коленках, как человек, только что избежавший железнодорожной катастрофы и внезапно ощутивший острую, почти животную нежность к заурядному, но такому прочному пригородному пейзажу за окном, коий он прежде не замечал. Любовь как осознание собственного везения, как благодарность за то, что пронесло.

Да, с тех пор топонимику я уважаю. Это вам не хухры-мухры. Это серьёзно. Как-то раз рассказал эту историю приятелю. Он выслушал и сказал: «Повезло тебе с массажисткой. А то ведь могло быть и хуже». 
— «Например?» — спросил я. 
— «Могла оказаться зубным врачом». 

Я подумал и согласился. Он был прав. Всегда может быть хуже. Всегда.

Мой телеграм-канал https://t.me/al_shvedov