Невыразимая печаль
на дне прозрачного бокала
в вине таилась и плескалась,
и разбивалась о хрусталь.
И в этом сумраке ночном
как будто сила истекала,
И сердце биться уставало,
в оцепенении ледяном.
И каждый миг, что я продлил
струёй тягучею, рубинной,
казался новой годовщиной,
в которой боль свою топил.
И понял я, печали яд
не искупление, не слабость,
а лишь протяжная усталость,
в которой сам я виноват
Свидетельство о публикации №125090405170