Пролог и 13 глава из поэмы Камень-память

Пролог

Безмолвием стоит погода,
а в небо врезана луна,
висит на севере полгода.
И солнцу уступив, она
появится через полгода
с сияньем северным опять,
уставит взгляд свой с небосвода,
начнёт подмигивать, мигать.

Не беспристрастные сужденья
выводят формулу любви
в печальные её суженья,
не зная, что ждёт впереди
за поворотом без повторов
на перекрёстке тишины
без клятв и лишних разговоров,
но с ощущением вины,

что исчезают вновь деревни
и превращаются в труху
дома, пристройки и деревья,
и птиц не видно на суку.
Не стало ласточек в полёте,
раздолье комарам в траве…
о! как же быстро вы растёте
с травой-бурьяном наравне.

13.

Не постоянство лечит Душу,
а состоянье тишины.
Я не хочу садиться в лужу
без осознания вины,
несостоятельности сущей
за тенью истины простой.
Её я за руку ведущий,
вхожу в осенний лес пустой,

где рос, я вижу ожерелье.
Мелькает поздняя звезда,
как воплощение веселья,
обыкновенная вода.
Её святое состоянье
волнует волнами меня,
поярче будет бриллианта,
как ослепительность огня

искрящейся звездою выси
не может просто так остыть.
Привычка пить мешает жизни
наполненною, чистой быть.
Не потому ли исчезают
деревни наши навсегда,
о чём и власти все не знают,
видать, всеобщая беда.

Перебирая слов значенья,
нет, творчеством назвать нельзя.
Другое дело уличенье,
что, знать, не плоская Земля.
В заре купается пространство
и время, даже небосклон,
не склонное что к постоянству, –
погодной памяти закон.

Я слушал музыку не Листа
и не Чайковского – листа
в сухом падении, где числа
не ноль в остатке – пустота
душевная, что гибнет осень,
но не страдает листопад,
когда все листья ветер сносит
и оголяет лес и сад.

Стремиться в небо от рожденья
я начал и стремлюсь теперь,
где слов тугих нагроможденье,
хоть много с небом и потерь:
то облака мешают взлёту,
то скроет полосу туман.
С попытки, может, хоть бы с сотой
воздушный станет океан

доступным курсу самолёта,
чтоб без возврата долететь
Поэту светлому, пилоту,
чтоб пеплом серым не истлеть
в прямом и переносном смысле,
чтоб не упасть на твердь Земли
и мысль чтоб в небе не зависла,
к полётам полная любви.