Путь Инваса Глава 17

Глава 17 Селини и Джилиос
Я видел ангела в куске мрамора. И резал камень, пока не освободил его
Микеланджело Буонарроти
Жрец лежал на ложе, которое казалось жестким, так как болело все тело, будто его придавило плитами. В области паха горело огнем, впрочем, и правая часть лица онемело. В голове пульсировало, но сознание было ясное. По ощущению прохлады и степени темноты была глубокая ночь. В углу кто – то, сидя, спал. Но Инвас не решался открыть глаза. Было больно, да и нужно было еще послушать. Спустя пару минут дверь скрипнула, и вошли двое: мужчина и женщина. Кто – то из них зажег свечу. Ее мягким свет стал проникать в уголки комнаты, куда он мог дотянуться. Инвас затаил дыхание, стараясь не выдать себя. Жрец услышал мужской голос, голос ему был не знаком.
- Что ты собираешься делать дальше? – женщина молчала, - Лекарь сказал, что, шанс, что жрец придет в себя, а не умрет, сводится к нулю, притом, что он до сих пор жив, просто чудо. А ты так до сих пор не сказала, что нас ожидает?
Женщина прошла к свече, закрывая телом ее свет, затем она заговорила, в сердце и животе Инваса с болью заныло, голос был родным, обволакивал теплом, как свет свечи.
- Я не знаю, что сказать, Вархос. Он не должен умереть, я вызвала Елену сюда. Она будет через пару дней у древовидников.
- Алиос! – в голосе мужчины послышался укор, - Ну, зачем? Почему ты не посоветовалась? Ты спокойно вызываешь людей океана сюда, когда младший сын все в округе не спалил. Они нам враги! Люди нас не поймут. Мы нашли его при странных обстоятельствах. Глава песчаников в твоих покоях, который пытается рассказать интересную историю, как его спас жрец, и это его гнетет. А жреца мы нашли в земле с нашими печатями, которые вошли в его тело так, что мы еле их выудили из его плоти. Он одной ногой в могиле, а ты призываешь его мать, чтобы отдать ей
- Замолчи! – Алиос тяжело дышала, - Я имею право поступать так, как считаю нужным, не объясняя  ничего тебе.
Но жесть в ее голосе не остановило мужчину, он продолжил шептать.
- Раз ты так веришь, что он выживет, ты могла бы взять его в плен, и предъявить свои условия людям океана. Ради своего Инваса Елена пойдет на многое. Но ты решила пойти с ними на мир?
Алиос не отвечала. Она много передумала. Как трудно поверить Инвасу. Ну, почему он не остался на острове Драконов или не вернулся обратно под крыло океана? Он пришел сюда. Искал ли он ее? Или им нужно было печати древовидников. Но сейчас, чтобы не говорил Вархос, им нужен мир. Они не готовы к войне. Да, и люди океана не казались теперь варварами и дикарями, как ей вселяли рассказами. Но Вархос не доволен, тем более, что он во многом прав, что скажут ее люди.
- Я нянчил тебя с самого рождения, учил тебя обращаться с оружием. Но Алиос, что мы скажем всем о Лаваписе? Не проще ли обвинить людей океана, что они тебя принудили. Совет придется собирать. Старейшины будут удивлены твоего браку. Не будут ли они возмущены?
- Земли, из которых Лавапис, я скатаю с землей! Он предал меня.
- Алиос! – голос мужчины стал мягче и тише, - Мы не можем сейчас мстить. То, что песчаники сейчас ни на что не претендуют и рады любому исходу, это только сейчас. Пройдет время, и они захотят мстить. Логично было бы отправить  к ним своего наместника, а Скорпа оставить здесь, но в состоянии не кровавого пленника.
- Я подумаю над твоим предложением. Ты можешь идти, я хочу побыть одна.
Мужчина не стал спорить и вышел. Алиос же посмотрела, что сиделка крепко спит, затем девушка взяла свечу со стола и прошла к Инвасу. Поставив свечу рядом на стол, императрица присела на край ложа, рассматривая мужчину. Лекарь говорит, что он не выживет в течение дня, но уже неделю он дышал, борясь за свою жизнь. Еще лекарь сказал, что на лице останется глубокий шрам, да и зрение, как и позвоночник. Девушка закрыла глаза, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Алиос опустилась лицом на грудь Инваса и заплакала. Ей давно не было так одиноко, она не отдаст его обратно Елене. Так хочется услышать его голос, как на плато жрецов. Она не сказала Вархосу, что ждет ребенка. Никто и не поверил бы пока. Но сейчас Инвас так ей нужен. Когда же она так успела к нему привязаться? Ладони императрицы провели по ребрам. Девушка вздрогнула, Инвас закашлял.
- Инвас? –Алиос приподнялась и взялась за плечи мужчины, - Пошевелись, пожалуйста, если ты меня слышишь.
Мужчина открыл глаза, видя пока только очертания женской фигуры. Но постепенно он стал различать цвета. Только голос звучал глухо как под землей. Алиос задышала часто.
- Инвас, - ей столько хотелось ему сказать до этого, а теперь она не знала, что сказать, - Как же ты напугал?! Почему ты не остался у океана! Ты можешь пошевелить ногами? – Жрец постарался пошевелить пальцами ног, в позвоночнике отразилось резкой болью. На глазах выступили слезы. Он отрицательно покачал головой, не стараясь что – то сказать, - Ты должен был остаться на острове. Тебе не следовало возвращаться, - Алиос хотелось его обнять, но она порывисто встала, отдергивая руки от его тела, - Тебе нельзя переутомляться. В знак согласия с ее словами, Инвас снова закрыл глаза. Императрица потушила свечу и вышла из комнаты, ощущая боль жреца как собственную боль.
**********
Инвас проснулся будто от внутреннего толчка в сердце. Еще не расцвело, но в комнате стало светлее. Мужчина огляделся и вздрогнул, что его ноги порывисто дернуло. В его ногах и в кресле впереди сидели две женщины, которые улыбнулись ему в знак приветствия. Та, что сидела в ногах была в изумрудном легком платье, в цвет глаз. Темные локоны спадали до плеч. Она была босиком, ноги не доставали до пола (значит рост небольшой), а так как ноги не доставали до пола, она болтала им в такт, напевая. Вторая девушка была в белоснежном атласном сари, на котором в ручную был выполнен рисунок алой краской. Волосы у нее были светлые, заплетены в две косы, которые доходили ей до щиколоток. Глаза голубые, хотя взгляд был строгим, как даже улыбка была словно выточена.
Вторая девушка глубоко вздохнула и сказала голосом, похожим на шорох ветра.
- А мы уже боялись, что ты не придешь в себя.
- Да, уже готовились оплакивать, - Девушка для демонстрации поныла,  Но мне не идет черный траур, - первая девушка шаловливо улыбнулась, ее голос был бархатистым и нежным, - Я предлагала Джилиос даже ставки сыграть, но она
- Селини! Ты же знаешь, что данное поведение не одобряется.
- Кто вы? – Инвас услышал свой голос, который был как скрип несмазанного колеса, но хотя бы он заговорил, как и боли поубавилось.
- А ты ничего не помнишь? – черноволосая девушка встала с его ног, - Совсем ничего? Даже чуть – чуть, - Селини огорчено поджала губы, - Как же? Как же? Как разорвало тот сарай? Вот. Киваешь. Уже лучше. Разве можно было шутить с синим огнем океана. Ну, небесные прародители уже собрались, чтобы тебя встречать. А тут Алиос с причитаниями, пытается в тебя снова жизнь вдохнуть, просить, молить Всевышнего. Ну, вот мы ее небесные хранители и попали к тебе.
- Господи, - Инвас снова закрыл глаза, пытаясь отогнать от себя образ девушек, - Видно, я сильно головой ударился. Такое бывает.
- Что он там бормочет? – Селини нагнулась ниже над ним, чтобы слышать.
- Он пытается найти объяснение, но небесные хранители  основываются на вере, Инвас, радует, что ты не кричишь от шока- вторая девушка встала и подошла, чтобы потрогать его лоб, мужчина ощутил прохладное покалывание, - Жар спал, значит, мы тоже можем спокойнее вздохнуть.
Инвас, понимая всю абсурдность ситуации, все же решился спросить.
- Почему я вас вижу, и потом почему вы – женщины?
- А ты против? – Селини посмотрела на него вызывающее, - Вам людям не угодишь, чем больше пытаешься вам помочь, тем больше вы ищите способы в нас не верить. Что, против, что мы  - женщины, но логично подумать, что раз мы хранители Алиос, значит, логичнее увидеть нас в образе женщин, чем
- Селини! – Джилиос одарила ее суровым взглядом.
- А что я сказала такого! У него до сих пор такой взгляд недоверия, что я начинаю нервничать.
Инвас отбросил одеяло и сел, хотя голова кружилась, но желание действовать было сильнее.
- Тихо! Лучше скажите, почему вас двое? Мне всегда, казалось, что хранитель должен быть один?
- Как тебе объяснить? – Джилиос призадумалась, - Мы, как свет и ночь, единое целое, как темное и светлое, - Селини в знак доказательства, подскочила и чмокнула ее в щеку. Джилиос сделала гримасу, но было понятно, что она не против. Инвас же потер ладонями икроножные мышцы, и попытался встать, опираясь на спинку ложа, - Куда это ты собрался?!
В голове Инваса данный вопрос отразился троекратным ударом. В дверях стояла Алиос, которой решение  жреца явно было не по вкусу, но он упрямо поднялся и прошел несколько шагов, чувствуя, что ноги слушаются, но с неохотой. Мужчина был практически не одет, не считая, повязанной материи на бедрах. Селини разглядывала его с любопытством в отличие от Джилиос.
- А ты не плохо сложен. Правда, худощав, но есть что –то магическое в твоих худых лодыжках и искривленном позвоночнике.
- Я задала тебе вопрос! И хочу, чтобы ты относился с почтением, - Алиос сама не понимала, почему его игнорирование так ее раздражает.
Мужчина вздохнул.
- Кто бы мог подумать, что небеса столь говорливы. И я встал, так как не могу больше лежать. У меня затек весь низ. А я еще хочу, чтобы он работал, - Инвас повернулся к Алиос, отмечая, что под ее глазами пролегли синие круги, - А что вас привело в столь ранний час, ваше величество? – поклониться не получилось, мужчина упал на одно колено. Императрица охнула и попыталась ему помочь.
- А она к нему не равнодушна, как пытается показать. Господи, какая старая история. Еще бы взялась за сердце. А ему нужно, обязательно сейчас не принять ее помощь, чтобы они в тайне оба пострадали.
- Я все слышу.
- Что слышишь? – Алиос дотронулась до его лба ладонью: влажный и холодный. Значит, она их не видит и  не слышит.
- Я хотел сказать, я вижу, что ты хочешь мне помочь, но я сам должен подняться.
- Иногда, стоит принимать помощь.
- За каждую помощь должна быть какая – нибудь плата, - Алиос поморщилась.
- Я возьму с Елены особую плату.
- Мама едет сюда?
- Точнее плывет. Не смотри так, ты был столько без сознания. Это был мой долг. И потом ее материнское сердце не заслужило, чтобы она не увидела своего сына. Она была добра ко мне. Я верну ей долг за добро.
- Что ты задумала, Алиос? Мне не нравится твоя интонация.
- Узнаешь, милый. – В ее голосе не было тепла. Сегодня по утру ворон принес письмо из – за океана, где Елена предлагала ей даже часть земель за сына и последующего рожденного ребенка, что они смогут его воспитать среди волн, как и ухаживать за Инвасом. Хорошо, что его мать предложила это заранее, чтобы Алиос могла остыть. Как ее все называют: Змея древовидников. Она ужалит каждого, кто попытается забрать у нее то, что она уже по праву считает своим, - Раз ты выжил, тебе покажется многое раем.
- А вот это она блефует, - Селини снова села на ложе, - Но ее настрой мне нравится. Да, знаю, знаю, Джилиос, что мы не имеем право вмешиваться в дела человеческих жизней, если это не несет угрозы для жизни, но сдается, что в сердце нашей маленькой Алиос разгорелся пожар, глядишь, спалит дотла то, что не спалил Инвас.