Нам не дано предугадать

1. Известно расхожее мнение, что у каждого свой смысл жизни.

Например, стремление творческой личности продвинуть плоды своего творчества за пределы физической существования.

Или по меньшей мере желание этого.

Так думают хотя бы некоторые авторы порталов http://stihi.ru/ и https://proza.ru/ .

Кое-кто из них заявляет об этом открыто!

Странно это читать!

Не то чтобы не соглашусь с ценностью творчества, но не соглашусь с такой целью.

Для начала разберемся, что такое творчество.

2. Творчеством можно считать создание нового или даже небывалого либо вообще среди людей, либо лично для себя.

Если брать определения из Интернета, то в них упор делается на уникальность результата и ценность не только для себя, но и для других.

Спорно, если понимать, что развитие полноценной личности не может обойтись без творчества, результат которого может быть уникален и ценен для нее, хотя, как правило, тривиален для общества.

Большая часть этого труда связана с рутиной, далекой от новизны, но требующей освоения и навыка.

Добывание нового, небывалого в человеческом обществе есть постоянно самовоспроизводящийся процесс. Но то, что вчера было новым, завтра становится привычной рутиной, необходимой для личностного развития новых поколений, но теряющей творческий статус в общественном поле.

Освоение азов управления всеми частями своего тела, включая мозг, в любого рода деятельности становится рутиной и потребностью всесторонне подготовленного человека, но не творчеством в общественном смысле этого слова.

Точнее, будет личным творчеством, открывающим перспективы выхода на общественно значимый уровень.

Грань нового, тем более небывалого крайне тонка. Особенно по мере накопления продуктов деятельности развитой цивилизации.

Что наглядно показал так называемый искусственный интеллект - ИИ, не имеющий отношения ни к искусству, ни к интеллекту, но прекрасно решающий рутинные задачи на основе комбинаторики уже имеющихся решений и достигнутых откровений.

3. Здесь уместно вспомнить разницу между понятиями работы и труда, которые сегодня принято использовать, как взаимозаменяемые.

Труд – это осознанные творческие усилия по созданию нового как минимум на уровне сознания и всех связанных с ним нематериальных представлений, а также на уровне конкретных предметов, до этих усилий не существовавших и воплощающих в себе эти представления.

Работа же подразумевает усилия, в которые не обязательно вкладывать сознание, тем более творить на уровне нового, небывалого, если все эти усилия за тебя предприняли другие люди, а ты только реализовал чужие задумки своими руками или ногами.

Поэтому труд есть потребность развитого человека, которая может в своих высших проявлениях делать его счастливым.

А работа есть необходимость, чтобы обеспечить материальное существование конкретного индивидуума, который, работая, может умственно даже не проснуться.

В случае удачи в современном обществе конкретный человек в конкретной деятельности может совместить работу для добывания средств к жизни с трудом, приносящим радость и ощущение полноты жизни.

Разница же между понятиями труда и творчества в том, что труд включает, как основную часть, рутинные действия, необходимые для достижения результата, в том числе и творческого.

А творчество рассматривается как бы вне рутины, как способ и результат достижения нового, даже небывалого.

В этом контексте словосочетание «творческий труд» избыточно как «масло масляное», потому что труд подразумевает сознательные творческие усилия, применяемые с удовольствием.

4. Сегодня почему-то принято считать, что творчеством может быть только деятельность в области так называемого искусства, к которому причисляют архитектуру, изобразительное искусство, литературу, музыку, включая ее исполнение, искусство танца, театра, кино и развлекательных шоу.

Наверняка что-то упустил, но суть понятна.

Под искусством принято понимать создание зрительных и слуховых образов и реальных объектов, выходящее за рамки утилитарного применения, связанного с поддержанием физического существования.

При этом, хотя в ряде областей искусства и создаются реальные объекты, предпочтение отдается нематериальным результатам творчества.

Хотелось бы отметить однобокость такого подхода, если понимать под искусством создание искусственной среды обитания для человека. Среды не только зрительных и слуховых, но и осязательных, обонятельных, вкусовых и прочих образов и объектов.

Любое творчество людей по сути есть искусство, потому что выходит за рамки естественной природной среды.

И навязывание узкого спектра видов деятельности, как творческих, служит наглядным индикатором недоразвитости современного общества.

Мы видим, что только слегка заходя на территорию того, что принято называть творчеством, мы попадаем на зыбкую почву неоднозначности, предвзятости, как индивидуальной, так и групповой заинтересованности.

И вот, пожалуйте бриться, молодые авторы видят смысл своей деятельности в создании творений, которые их переживут.

Давайте разбираться дальше.

5. Когда человек пишет стихи или прозу, напрягается над рифмой или/и сюжетом, он, несомненно, растет над собой. Это развитие, самосовершенствование, если сопряжено с реальным трудом и так называемыми муками творчества.

Кто сказал, что достигнув некоторого потолка он не начнет выдавать на гора все то же, все о том же, все про то же?

Потолок разный, но в любом случае даже на личном уровне это уже не совсем творчество, почти или совсем не творчество.

Выходя на общественный уровень, человек оценивается уже не по личному, а по общественному, так называемому «гамбургскому счету». Сравнивается с планками, заданными общепризнанными авторитетами, их потолком.

В такого рода оценках уже никого не интересует твой личностный рост, открытие для себя того, что до тебя открыли многие.

На самом деле личное доказательство теоремы так же ценно для конкретного человека, как и ее доказательство для всех людей. Если ты это сделал сам, своим умом и трудом.

Люди, люди. Их интересует приоритет!

Как автору понять, что он вышел из колеи, заданной прошлыми поколениями, и поднялся в своем творчестве до новых высот? Да и высоты ли это, а не впадины, не лощины?

Я согласен с тем, что для творца единственным судом может быть его личный суд, если он реально хочет, тем более может создать что-то новое, небывалое хотя бы на личном уровне.

Но оценить общественный результат ему не дано. Для этого нужны годы и случай, который вытащит из забвения.

Нужно трудиться, как можешь, не ставя себе задачу, мол, мои творения должны пережить меня. Такое самомнение есть свидетельство гордыни автора, но не его таланта.

Понятно, скажут, что много примеров великих, которые с молодости работали над мифом о собственной исключительности. Пусть и так, но тех, кто не преуспел, задирая свой нос, во много раз больше. Значит, дело не в гордыне, а в таланте, труде и удаче.

Радуйся достижениям, если сумел то, чего раньше не мог, но не суди о себе за потомков.

Не думай о том, как тебя оценят, делай то, что можешь, и будь, что будет.

Личное самосовершенствование и открытие нового, небывалого для себя – большие цели, с освоением которых можно незаметно стать маяком для других. Но не наоборот.

Кого выберет судьба из тьмы претендентов, знать никому не дано.

И в литературе так же. Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется!

Одно можно сказать точно. Чем больше потратишь сил на славу, тем ниже окажется твой личный пик творчества. По закону сохранения энергии.

6. Теперь подойдем к вопросу рационально.

Сколько дано за жизнь прочитать отдельно взятому человеку? Ну тысячу, ну две, ну несколько тысяч книг!

А сколько участников на двух вышеобозначенных порталах? Только на http://stihi.ru/ 880 000. А в жизни за их пределами?

Сколько их было и сколько еще будет по мере роста и развития только нашей цивилизации?

Сопоставьте одно с другим и поймите, что большинство литераторов не будет прочитано подавляющим большинством и будет забыто неизбежно. Просто в силу соотношения, не зависящего от уровня таланта конкретных авторов.

Я уже не говорю, что этот процесс идет в мировом масштабе с лавинообразным накоплением произведений, отсчитывая с момента изобретения книгопечатания, даже тысячную долю которых невозможно прочитать в рамках человеческой жизни.

Стоит недолго покопаться в списках ссылок, встречающихся в трудах авторов прошлых веков, чтобы понять нехитрую истину: большинство из них выпали из оборота навсегда или даже вовсе утеряны.

Не зря же Станислав Лем одной из ключевых проблем развитых цивилизаций видел не столько в добывании знаний, сколько в доступе к уже открытым знаниям по мере их накопления.

С литературой дело обстоит так же.

Сравните и успокойтесь.

И слава богу! Радуйтесь, что сегодня есть Интернет!

Возразят, что большинство авторов графоманы, которых можно не учитывать. Согласен, но
как ты отличишь графомана от гения, если по крайней мере один раз не прочтешь его строки?

А где гарантия, что ты случайно попал на самое неудачное выражение начинающего гения?

А судить о гении по тому, что популярно на данный момент, так же нелепо, как рассуждать о науке по мнению «английских ученых».

Многие ли из ныне великих были так же популярны при жизни, как ныне забытые их современники?

Так стоит ли тратить силы на самопиар, если популярность сегодня ничего не гарантирует завтра?

Признайся себе, что упорная работа по самовозвеличиванию есть не более чем примитивный выхлоп инстинкта доминирования.

Возможно, ты получишь материальный или самолюбивый выигрыш, но стоит ли он творческих потерь? Выбирать тебе.

7. Чем больше накапливается открытий и произведений, тем ниже их цена в глазах общества. Тем они обыденнее, тем меньше незатронутых тем, претендующих на новизну.

Здесь можно вспомнить статус космонавта при первых полетах и сегодня.

Так и с профессиями писателя или поэта, пик популярности которых пришелся на 19–20  века.

Реальнее ощутить дыхание асимптоты, чем экспоненты.

Пусть даже число произведений будет и далее расти по экспоненте, что не факт, их содержательное богатство будет стремиться к некоторому пределу, потолку, обусловленному возможными конечными значениями сочетаний слов и заданных ими смыслов.

В условиях, когда личное развитие большинства людей будет поддерживаться личным творчеством, крупная публикация произведений для основной массы людей станет бессмыслицей в силу огромности таких потоков.

Это как сегодня массово публиковать детские рисунки.

Что не отменяет возможность публикации своего труда для узкого круга знакомых и друзей без претензий на великость, измеряемую объемом тиража.

8. «Куда же бедному крестьянину податься?»

Мы можем рассчитывать лишь на то, чтобы стать узким лучом света, который осветит тем, с кем сведет нас судьба, часть пространства смыслов и чувств, в котором мы сосуществуем.

Кто сказал, что этого мало? Это очень много!

Каждый из тех, с кем свела нас судьба, может быть для нас источником света или его выключателем. Как и мы для них.

Для начала наберемся мужества, чтобы признать ограниченность наших возможностей, но безграничность нашего развития.

И готовность к перепросмотру и пересмотру заблуждений, как бы не велики были те, кто их когда-то высказал.

Ответьте себе на простой вопрос: «Так ли уж любимы и значимы для вас все так называемые великие писатели, художники, музыканты, ученые и прочие?»

Для нас есть выборка, в которую нередко попадают те, кого не принято причислять к великим. «Невеликие» сумели подобрать к вам ключик, которого не оказалось у «великих».

По-разному бывает. У всех по-разному!

9. К тому же не стоит забывать о влиянии, которое мог оказать или окажет как бы незначительный для будущего человек, но очень важный в жизни того, кто станет маяком для этого будущего.

Люди легко создают кумиров по внешним признакам гениальности и рекламы, следуя за обычаем и авторитетом. Отказывая в почитании скромным и незаметным для обывателя носителям человеческого духа.

Не согласен с тем, что они менее важны, чем так называемые гении.

Для гения всегда особое значение имеет среда, в которой он формируется и проявляет себя.

Так что же есть гений без среды? Возможен ли он без нее? Конечно, нет!

Её формируют те самые незаметные для большинства скромные люди, сыгравшие в жизни гения нужную роль или составившие небольшую, но важную для него веху.

Среда, в которой он рос. Среда, которая помогла ему понять свое предназначение. Среда, в которой он шлифовал свои навыки. Среда, из которой он выделился.

Чего оказались лишены в их время те люди, что стали средой для так называемого гения. Или им просто не сопутствовала удача. В виде состоятельной или любящей семьи. В виде учителя, заметившего искорку таланта. Критика, издателя. И прочее, и прочее, и прочее.

Или оказались не столь пробивными, самоуверенными, постоянно твердящими о собственной исключительности.

Или оказались недостаточно энергичны, чтобы стать избранниками судьбы. Но без них не с кем и не с чем было бы сравнить так называемых гениев.

Все проявления таланта, неординарности, великости следует оценивать в едином потоке, в котором кто-то займет заметное, к кто-то не очень заметное место. Не было бы потока, некому было бы оказаться на вершине.

Важно понимать закономерность такого распределения, но случайность выноса наверх конкретного «гения».

Да и вообще, что такое гениальность, гений?

10. Гений – это особая метка творца, попавшего в струю популярности для настоящего или полезности для будущего.

Сама по себе она ничего не объясняет. Она только позволяет сформировать типовое восприятие по типовому образованию.

Как и имена гениев прошлого для ныне живущих только метки, открывающие доступ к тем вершинам культуры, которые признаны увековеченными.

Создай программу обучения с другими персонажами под другими именами или переназови тех же людей этими другими именами – в чем будет разница для нас?

Метки останутся метками, в которые могут быть вписаны или не вписаны табуированные события из жизни гениев, но что реально будут знать живущие сегодня о них, как людях? По сути ничего!

Так что же важно для нас, живущих сегодня, если мы называем себя культурными людьми?

Возможность вести беседу с давно ушедшим человеком или с героями его произведений, как с живыми. Не о его жизни, не о бытовых мелочах, которые его окружали.

Это беседа другого рода. Интимная связь сквозь века, возможность сотворчества, сопереживания, заряда энергией их духа, их мыслей, чувств и догадок!

Ну не родился бы Сократ или Леонардо или Менделеев. Разве не было бы других, кто открыли бы законы диалектики и логики или перспективы или периодичности свойств химических элементов?

Единый поток творчества от этого бы не иссяк, пока живо человечество со способностью внегенетического накопления знаний, умений и продуктов своей деятельности.

А метки на этом потоке остались бы по сути те же, но с другими сочетаниями букв.

Ранжирование по ряду гениев, великих, выдающихся, неординарных, талантливых есть только калька с пирамид, которые выстраивает человеческое общество, не доросшее до развитых сетевых связей. Привыкшее оценивать других по стандартному шаблону значимости.

Разве попадание на вершину властной пирамиды всегда свидетельствует о величии взобравшегося на нее индивидуума? О том, что он хороший, умный и честный человек? Скорее наоборот для толпоэлитарного общества.

Ну, да, скажут, что в политике другие критерии. Слыхали.

Так и с «гениями». В них больше политики, чем правды. Они есть продукт общественных технологий, забросивших их на вершину пирамиды.

И только реальная любовь миллионов, не сиюминутная, а глубоко интимная, проверенная жизнью позволяет нам выделить настоящие вершины. Среди которых не найти неудачников.

Если это не статистика многих попыток, когда из тысяч идущих на вершину кто-то неизбежно доберется, то тогда это бизнес или политический заказ. Не ищите в этом какой-то особой особости, которой нет.

Ищите в этом служение своему предназначению, искреннее предпочтение творчества перед общественным статусом. В этом суть гения.

В отдаче своему предназначению, может быть с  надеждой на успех, но безо всяких на него гарантий. Зато с тем счастьем, которое дарует занятие любимым делом.

Как мизерна рядом с этим счастьем такая цель, как бессмертие в глазах потомков.

«Что представляет собой капитан по сравнению с великолепием природы? Такой же нуль, как и любой зауряд-прапорщик».

11. Что же важно в творческом процессе, если рассматривать его в общественной плоскости?

Ведь творческий акт индивидуалистичен, но потребляется всем обществом, если его устраивает результат.

Индивидуальный характер творчества в отличие от общественного характера присвоения его результатов вводит многих в заблуждение, что творец обязан самому себе.

Исключаются из рассмотрения случайности рождения, тасовки генов, дающие так называемых гениев. Забывая, что это общественный процесс.

Хотите больше гениев, увеличивайте размер и сложность общества, причудливо тасующего природные предрасположенности!

Исключается из рассмотрения также, что мы сами как личности есть продукт общества, без которого в лучшем случае получился бы Маугли. Да и то лишь потому, что он вошел в стаю волков – по сути тоже общества, но более простого.

Понимая общество не только как всю совокупность живущих и ныне действующих групп, но и как все прошлые поколения, сотворившие и накопившие то, что мы сегодня называем культурой.

Каждому из нас переданы не только гены, но и чувства, и мысли, и представления, и продукты деятельности предшествующих поколений.

Чем больше мы выходим за рамки биологического существования, тем сильнее общественное влияние.

Человек индивидуален настолько, насколько в него вошли продукты общества как усвоенные им понятия и алгоритмы или как механизмы запуска скрытых в нем потенций, которые бы никогда не проснулись без общественной среды.

Сколько в нас от нас? Есть ли мы, как мы?

Чем больше мы думаем или говорим лично о себе, тем ближе к нулю, к зеро.

Чего же тогда стоит возвеличивание конкретного творца, если он в себе концентрирует общественный результат, достигнутый в индивидуальном выражении?

Как бы он появился без усилий прошлых и современных ему людей, которые вложились в него, как личности, даже не зная о его существовании, в том числе даже уйдя физически из этого мира?

И после этого у кого-то поворачивается язык пиарить чью-то «гениальность»? Ну не пошлость ли это?

Радуйся такому выражению пика возможностей человеческого общества, как «гений», но не раболепствуй, не преклоняйся перед тем, чем и сам мог бы стать в других условиях и при другом воплощении!

12. Наконец, вспомним о том, что стоит увеличить интервал времени, отделяющий нас от конкретного творца, и вероятность забвения его достижений возрастает многократно!

Разве так уж важно сохранить в далеком будущем конкретный хлам в виде старых книг, картин и прочих культурных артефактов, неизбежно ветшающих в потоке времени?

Признаем, что исчезновение предметов культуры, даже самых значимых в истории нашего вида, неизбежно.

Но дело даже не в этом. Скажут, что великие творения сохранятся не на бумаге или холсте, а в запоминающем устройстве. Понятно, если не учитывать последствия электромагнитного импульса при ядерном взрыве. Ха-ха!

Не понятно другое. Кто сказал, что через века эти артефакты не останутся только историческими вехами, а не реально значимыми собеседниками будущих поколений?

Или вообще будут забыты, выпав из контекста новой эпохи.

Многие ли из современных физиков читают труды Галилея или Ньютона? Никто или почти никто, хотя все знают эти исторические метки.

Вы уверены, что кто-то будет помнить Льва Толстого через тысячу или миллион лет?

И даже, если будут помнить, будут ли реально читать его книжки?

И даже, если будут читать, вынесут из них что-то нужное новому времени?

Так что же мы должны сохранить на самом деле в первую очередь?

Преклонение перед творчеством, стремление к творчеству, навыки творчества, готовность трудится и осваивать необходимые умения в выбранной области деятельности, переданные нам от прошлых поколений. Которые мы передадим будущим.

А кроме того, как отмечено выше, готовность к пересмотру устоявшихся представлений, если реально претендуем на саму возможность совершить творческий акт.

При этом не впадая в безудержное отрицание прошлых достижений ради возвеличивания собственной славы. А именно понимая, что устарело и что должно уступить место новому.

13. Да и вообще, кто сказал, что так называемая профессиональная творческая деятельность будет иметь смысл в будущем?

Я не отрицаю или порицаю творчество.

Однако, рискну задать простой вопрос: «Нужны ли будут так называемые творческие профессии, когда общество достигнет такого уровня, при котором большинство его членов станут Человеками?»

Неважно, как дело с этим обстоит сегодня. Важно, что мы можем представить себе общество с упором на развитие каждого из его членов. В таком обществе потребность в творчестве неизбежно станет уделом большинства.

Сегодня отдельные личности лишь потому востребованы как творцы, что уровень развития людей в современном обществе очень разный, а случайности возносят на верх развития и популярности лишь немногих.

Прекрасно сознаю, что сегодня многие считают такую неравномерность развития чуть ли не объективной данностью. Следовательно, признают культ гениальности вечным спутником цивилизации.

Да еще подверстывают под эти представления рассуждения мозговеда С. В. Савельева о врожденных соотношениях размеров зон нашего мозга, предрасположенных к той или иной деятельности.

Мол, гений редкость, обусловленная врожденным строением мозга! Предсказать его появление или вырастить путем целенаправленной тренировки любого отдельно взятого ребенка невозможно.

И так, и не так! Предрасположенности мы видим, разность способностей тоже, но механизм их появления и закрепления пока дискутируется.

Я предлагаю взглянуть на эту ситуацию с другой стороны, представить, что такая заданность не объективна, а лишь обусловлена неравномерностью развития в интересах узких властных групп, узурпировавших ресурсы человечества  и стимулирующих недоразвитость большинства.

Допустим, вы с этим не согласны. Но сегодня нельзя отрицать, что выдающиеся личности появляются на свет не зависимо от имущественного ценза или статуса их семей.

Следовательно, допуск к хорошему образованию всех членов общества неизбежно увеличит долю развитых, следовательно, и творческих особей в социуме. Что, кстати, и продемонстрировал СССР.

Потребность в творчестве для большинства развитого населения может стать нормой. Сегодня это трудно представить в силу обратной ситуации – недоразвитости большинства.

Массовость неизбежно погубит творчество как профессию, но сделает его необходимостью для большинства как локомотива личностного роста.

Я не хочу этим сказать, что все в будущем будут одинаково способны к литературе или химии. Я лишь хочу сказать, что творчество, в какой бы области оно ни происходило, станет потребностью значительной части общества.

Конечно, говоря о творчестве, я понимаю, что потенциальные предрасположенности к определенной деятельности могут быть врожденными и, если не дано, выше головы не прыгнешь.

Но личное самосовершенствование в данном тебе от природы слое возможностей, разве это не творчество? Возможности не выбирают, но понимание их случайности не отменяет труд по совершенствованию себя как способа совершенствования общества!

14. Опять же могут возразить, что большинство без необходимости добывать ресурсы для жизни станут просто бездельниками. Сегодня это неизбежно, но считать таких людей и такое общество развитыми язык не поворачивается.

Собственно, это и есть самый сложный вопрос будущего. Как обеспечить развитие большинства с выходом на потребность в творчестве в условиях гарантированного бесплатного доступа к ресурсам?

Когда надрываться, чтобы добыть хлеб насущный, не нужно. Это ли не рай для творчества? Или для ленивого безделия?

Сегодня большинство даже в развитой части общества пользуется заемными представлениями, не стремясь самостоятельно докопаться до того, о чем готово высказывать мнение.

Я уже не говорю о потребности что-то сделать своими руками.

Смешно рассчитывать, что такие люди, если им предоставить больше свободного времени, потратят его на творчество. Или хотя бы не будут паразитами.

Мы получаем вилку, как в шахматах.

Если большинство, имея бесплатный доступ к ресурсам, предпочтет безделие, зачем ему продукты подлинного творчества? На кой черт ему нужны ваши бессмертные шедевры?

Если же общество в будущем дорастет до массовой потребности в личном творчестве, то профессиональная творческая деятельность потеряет свою значимость, которую она имеет сегодня.

Здесь нелишне вспомнить, как на заре химии новым открытым веществам или процессам давались личные названия по именам их первооткрывателей: бертолетова соль, глауберова соль, реакция Бутлерова и пр.

Когда число соединений перевалило за миллионы, потребовалась система наименований химических соединений ИЮПАК.

Так будет и с миллионами авторов миллиардов «бессмертных» книг. Ведь число вариантов, которые можно получить на основе заданного числа букв и сочетаний, не бесконечно.

15. Пришла пора затронуть одну общую проблему. Может быть самую сложную и печальную в рамках рассматриваемой нами темы.

Это проблема способа развития мышления у людей с момента рождения.

Чтобы научиться мыслить самостоятельно, каждый должен с рождения усвоить множество понятий и алгоритмов, которые просто навязываются, вдалбливаются, усваиваются некритично на основе авторитета родителя, учителя, вообще взрослого.

В целом общества.

И по-другому быть не может, если изначально в мозге родившегося ребенка есть нейроны, но не выращены еще их взаимосвязи, образующие густую сеть у привыкшего думать взрослого человека.

Самостоятельно разобраться в том, что важно или не важно, что умно или глупо, ребенок не может. И вынужден доверять в этом взрослым, в целом обществу.

Самостоятельно без среды, которую ему в первую очередь предоставляет общество, ребенок вырастить нейронные сети, на основе которых он будет думать, не сможет.

Результат – с точки зрения закрепленных представлений о мире, будет определяться в первую очередь этими общественными закладками.

Конечно, развитие по мере взросления порождает массу индивидуальных случайностей для  конкретного человека: случайности генетики и калечащих воздействий, случайности столкновения с умным человеком или дураком, особенно, если дурак твой родитель или учитель. В общем понятно, о чем речь.

В то же время мышление всех современных людей, получивших хорошее образование, восходит к полю понятий и вех, заданных  выдающимися представителями прошлых поколений.

Поставить под сомнение эти вехи почти невозможно, если на них строится сознание всех современных людей.

И чем таких вех становиться больше, тем сложнее пересмотреть те вехи, которые были первыми и наиболее серьезно повлияли на конечный результат.

Тем дальше от ныне живущих оказываются ошибочные закладки, которые искажают наши представления о мире и о себе.

Речь даже не о том, откуда в таких условиях взяться оригинальности и новизне подходов?

Речь о том, что мы имеем жесткую привязку к неотменяемым точкам исхода, которые, вполне возможно, не только ошибочны, но даже иллюзорны.

Тут впору схватиться за голову, осознав, что попал в потенциальную яму, из которой непонятно, как выбираться. Потому что для этого нужно вернуться к началу, которое ты уже не можешь отменить в череде десятков, сотен и тысяч поколений.

К тому же весь этот набор стереотипов внушен множеством поколений, а их перепросмотр тебе нужен за одну короткую жизнь.

Но вспомнить всё и осознать ошибки мало. Нужно еще суметь найти новые основания, на которые заменить имеющиеся. А вот это уже почти не под силу.

Не говоря уже о злонамеренной дезинформации, вкладываемой в головы детей и молодежи, с далеко идущими политическими и геополитическими целями.

Не имея возможности пересмотра и отмены ложных оснований, можно ли все наши так называемые откровения и открытия рассматривать, как реальную новизну, а не колею, в которую угодило все человечество с неизбежностью отчаяния.

А вы говорите про бессмертие. Ради того, чтобы еще больше увековечить изначальные иллюзии или ошибки или преднамеренные искажения тех, от которых все пошло?

Кстати, немалая часть современной литературы именно это и демонстрирует, упражняясь в схоластических вывертах вокруг такого рода аксиом.

16. Какой же выход из подобной ситуации?

В первой версии статьи я упомянул, как о предпосылке выхода, о разнообразии культур, чтобы иметь возможность сравнения аксиом, лежащих в их основании. Как способе осознания их относительности, ангажированности и возможной ошибочности.

По сути я признался в собственном бессилии ответить на вопрос.

Теперь же я хочу ответить надеждой, которая умирает последней.

Мы не знаем, сможем ли выбраться из ловушек, которые вырыла нам цивилизация с ее догмами и авторитетами.

И все же надежда остается.

Ничего нового здесь сказать и написать нельзя. Нужно делать то, что должен и будь, что будет.

Не сотворять себе кумиров, не поклоняться гениям, не верить во всесилие науки ли, искусства, бога ли, героя.

Уважения заслуживает тот, кто идет своей дорогой, следуя простому правилу: не верь, не бойся, не проси.

И в связи с этой простой мудростью хотелось бы повторить: "Не проси себе славы, не гоняйся за ней, не выпрашивай ее у судьбы! Не трать попусту время, отпущенное тебе!"

Опасно стремиться добывать новое, небывалое, занимаясь одновременно самопиаром, заботясь о паблисити. Это область социальных технологий, требующая жертв временем и творчеством. За все надо платить.

Поэтому я готов поддержать стремление к вечности, но только в том, чтобы не тратить время и силы на свое продвижение сегодня!

Во всяком случае я не знаю, как соблюсти меру в этом процессе. Не успеешь оглянуться, как превратишься в охотника, который доказывает свою меткость с помощью дипломов, безнадежно разучившись стрелять.

Думай о будущем, каким ты хотел бы его видеть. И делай то, что можешь, чтобы оно наступило. Но оно должно быть для всех, а не для тебя любимого лично. С твоим любимым личным статусом гения всех времен и народов.

Посмеемся над личной детской жаждой славы, научимся трудиться и будь что будет!

Дорогу осилит идущий!

20.09.2025 г.