Максимально Горький

                эпиграф к музыкальному спектаклю на воде

То ли Алексей, то ли Максим.
Чехарда имён.
Так уход отца был невыносим.
Смертью посвящён
парень-сирота
в жизнь на самом дне.
Максимально Горький –
путь его блестит
солью по стране
до посёлка Горки,
где – для бонз мишень –
сын, тоже Максим,
убежит от шума,
и нетрезвый вождь
скажет сквозь усы
«что, болеть надумал?»
Где вчера был мозг –
завтра грубый шов,
гроб и марш оваций.
Горький мир горчил,
Горький в мир Пешком
шёл не соглашаться.
Что кипит в толпе,
то кипело в нем –
сироте казанской.
Да у нас таких
любят есть живьем
с пастой итальянской.
Рваных облаков
неопрятный стиль –
точно сеть морщинок.
Мечется Самгин,
старой Изергиль
грезятся мужчины.
Автор их парит
буревестником.
Волны к небу рвутся.
Знамо горько жить,
став предвестником
бед и революций.
Поле бед – грызня,
выселки, возня
в верхней конъюнктуре.
Автор же кричит
«грома мне, огня,
грянь сильнее, буря!»

Эта история о времени…
История о людях…
Слава тому, кто не смеет
ни высмеять, ни обмануть их.
Вы – создатели, а не пленники.
Вы – те дети, что были в начале.
Говорите со мной современники,
обо всём, о чём промолчали.