Я не помню...

Я не помню твоих междометий,
Я не помню реакцию слов —
Каждый пятый... нет... все-таки третий
Твой рассказ про войну и любовь.
В нем на веере легких сомнений
Впопыхах продолжает играть
Ненавистный покладистый гений,
Затащивший тебя под кровать.
Я ж, как прежде, пою злые песни
Про цветы на ладонях земли,
А тебе, хоть подохни, хоть тресни,
Восхвалять бы свои костыли. 
Знаю, будешь играть ты в орлянку.
Для чего — непонятно самой, 
Вновь и вновь ты садишься в тачанку
С переполненной тальком сумой.
Моя прелесть, ты слишком несчастна,
Чтобы бегать во сне босиком,
Ведь желание, право, ужасно
И течет по щекам ручейком.
Я не помню лица твоей мести,
Как не помнил всей той чепухи,
Что ты мне повторила раз двести,
Пока я правил чьи-то стихи.
Искажал в них глаголы и строки
Ставил странно. А после читал, 
Чтоб резвились безумные Боги,
И паяц неуемный скакал. 
Ты ж душила меня разговором, 
Говорила о чем-то пустом, 
Протерев ядовитым раствором
Мои веки и уши. Потом
Заключала в объятиях жестких
И шептала какую-то чушь, 
Я ж играл, словно шут на подмостках, 
Извиваясь при этом, как уж, 
Чтобы быть, будто ветер, свободным, 
Опираясь на крылья, смотреть, 
Как в пространстве парит благородно
Тот, кто дарит тебе твою смерть. 
Мимолетное длится что вечность, 
Ты макаешь в нее суету, 
Ровно в полдень ты дуешь на свечи
И в любви признаешься коту. 
Я ж не помню о чем ты рыдаешь
И прощаю тебе твою спесь,
Как всегда ты напрасно мечтаешь, 
Растирая какую-то смесь. 
Кто солгал в этот раз, Боже правый, 
Твоя речь иль канва бытия? 
Ты мне вновь предложила отравы, 
Чтоб избавить меня от нытья.