Пси

Маленькая психиатрическая лечебница, на окранине Марселя.
 
 Закрытые замысловатыми узорными решетками окна, впрочем плотно занавешенны, что-бы разглядывать узоры решеток.
 Стены выкрашенные однотонной, мягкого оттенка салатового краской, необычные и смешные картины на стенах.
 
 Пятеро смешных людей в белых халатах. Все до одного, в очках. Лица их– размытые пятна, на фоне яркого, слепящего света, направленного на другого человека, сидящего напротив.
 
 На нём синяя спортивная мастерка, одетая на голый торс и длинной ниже колена, цветастые пляжные шорты. Он абсолютно лыс, а точнее брит наголо, и как на его щеках, так и на лысине, уже начала появляться колючая щетина. Как издевательство, над их совместной реальностью, человек этот тоже в очках. Пожалуй пересади его за стол напротив, и одень на него белый халат, он бы сошел среди них за своего! Единственная мелочь, бросилась бы в глаза, придирчивому наблюдателю– у человека на которого направлен беззастенчивый свет лампы, полностью отсутсвуют брови. Похоже он их не забыл побрить вместе со всем остальным волосяным покровом, на своём теле.
 
 Всё в этой комнате, искрится и наполненно разнообразным сиянием. Шторы искрятся словно звездное небо, из за штор искрятся металлические решетки. Искрятся и сияют белые халаты, очки и лысины, которыми в определенной мере можно так сказать, перенасыщенно окружающее пространство!
 Сам свет ослепляет, и добавляет к уже и так избыточному блеску, свое нестерпимое сияние.
 
 Люди в белых халатах серьезны.
 Человеку с выбритыми бровями смешно.
 Действительно, что может быть веселее этой ситуации?
 Само пространство наполненно таким тонким гротеском и юмором, и вся эта ситуация словно умоляет отбросить всю возможность серьезности и отнестись к ней с положенной иронией!
 
 Пять смешных людей в белых халатах, своеобразный психиатрический консилиум, или психиатрическая комиссия. Человек в очках, но без бровей, их предполагаемый пациент. Вероятно душевно больной, которому необходима психиатрическая помощь.
 
 Предполагаемый пациент наконец то насмотрелся на обстановку, на врачей, на стены и картины, и окончательно ослепший от направленного на него потока света, от нечего делать уставился в пол, покрытый не совсем новым, но относительно чистым, выцвевшим линолеумом.
 
 –Расскажите нам что нибудь! –то ли приказал, то ли попросил человека без бровей, человек в белом халате сидящий совсем рядом около светильника, так беспощадно направленного на человека напротив, человека без бровей, предположительно душевно больного.
 
 –Как вас зовут? –вопрос был задан женщиной, сидящей у левого края стола.
 
 –Жак. Меня зовут Жак. –отвечал человек без бровей.
 
 –Жак, как вы думаете, почему вы здесь?
 –Меня сюда привезли родители.
 –Хорошо. А как вы думаете почему?
 –Они думают что я сошел с ума.
 
 –Прекрасно! –раздался голосос от белого халата, сидящего около самой лампы. – А вы сами значит, так не считаете?
 
 –В этом мире всё относительно доктор. – ответствовал пациент, и очевидно этот уклончивый ответ был произнесен им абсолютно зря! Но не расказывать же психиатрам, что он обкурившись гавайской марихуаны в ночном клубе, встретил бестелесный дух Иисуса, и предложил ему (духу Иисуса) переконтоваться в его теле вместе, до лучших времен? Во первых не поверят. Во вторых точно решат, что псих. Смех душил его, но он смог неимоверным усилием сдержатся, и только лишь оторвавшись от созерцания линолеума бросил быстрый, безумный взгляд, на психиатрическую коммисию. Он и сам понимал, что выглядит сейчас полным безумцем...
 
 ...Доктор у лампы, откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы рук на животе и на мгновение закрыл глаза. Словно человек который устал. Впрочем так и было на самом деле. Он сегодня очень устал, весна в Марселе в этом году выдалась богатой, на душевно больных. А сегодня как раз таки, был значительный приток пациентов.
 
 Люди в халатах, с противоположных концов стола, переглянулись. Уставший доктор, вновь сел облокотившись о стол.
 
 –Ваши родители, которые привезли вас сюда, пожаловались нам, что вы ощущаете в себе дух Иисуса Жак.
 
 –Док, на самом деле в этом нет ничего странного. Дух Един, и только мы сами в своем эгоизме разобщены с ним.
 
 –И все же, это всего только слова. –Док одел, потом снова снял очки, положил их на стол, жестом уставшего человека, потёр глаза. После естественной паузы вызванной этими действиями он продолжил
 –А где доказательсва? Поверьте, за свою практику я наслушался слишком многого, что бы верить словам. Некоторые мои подопечные, настолько красноречивы, логичны и хитроумны, что распознать заболевание, вот так вот просто слушая и разговаривая, практически невозможно.
 
 –Всё таки Док, для чего вам это, если вы уже вполне сформировали своё мнение, о моём случае?
 
 –Ну всё же Жак. Мне хотелось бы большей убедительности, от вас.
 
 Жак перестал рассматривать линолеум. Подняв голову он посмотрел прямо в ослепляющий свет, бьющий ему в глаза, а через этот свет, прямо в темные, не защищенные очками зрачки дока.
 
 –Как же мне надоел, этот дурацкий слепящий свет.
 
 Как только пациент произнес эти слова, лампа потухла, свет в психиатрическом смотровом кабинете сменила тьма. Ни одного луча света, не проникало сквозь плотные шторы занавешенных окон. Да и не могло!  За окнами давно ли, или только что, после слов больного, наступила ночь.
 
 В полной тишине и темноте, раздался лишённый эмоций голос дока.
 –Острая степень шизофрении, с общирными выпадениями сознания.
 Позовите санитаров, да пусть захватят с собой новую лампочку. Старая перегорела.
 
 Жака душил очередной приступ смеха. Но он со всех сил сдерживал себя.