Тени нуля

I. Зеркало тишины

Я встал напротив того, чего не может быть.
Не стены, не свет, не даже пустоты —
а тишины, которая сама глядит в меня,
как лицо без черт, как дыхание без вдоха.

Она не отражает, а поглощает,
но в этом поглощении рождается ясность,
словно я — лишь эхо того,
что никогда не было произнесено.

Каждая мысль, коснувшаяся её поверхности,
теряет очертания и распадается
на искры незримого,
на осколки того, что было до звука.

И я понимаю: это зеркало не для глаз.
Оно видит меня тем, что скрыто,
оно держит в себе мою невозможность,
оно шепчет без звука: «Ты — тень нуля».


---

II. Осколок пустоты

Я держу в ладони осколок,
который нельзя было сломать.
Не стекло, не кость, не камень,
а кусок самой пустоты,
оторвавшийся от её безымянного тела.

Он холоден, но не холодом,
он режет, но не по плоти.
Он вспыхивает мгновением,
как молния,
которая вспоминает себя ещё до неба.

Сквозь него можно смотреть,
но там нет ни мира, ни отражения.
Только зыбь нуля,
которая шевелится,
как дыхание не рождённого времени.

Я вижу — внутри осколка
движется моя тень,
и тень эта не моя,
а того, кто никогда не придёт,
но всегда останется.

И осколок поёт без звука:
«Разрушение — лишь форма целого,
собранного в другом измерении».


---

III. Алтарь отсутствия

Нет камня, нет мрамора,
нет рук, что строили бы храм.
И всё же он стоит —
внутри нулевой тишины,
в пространстве, которое
не знает ни начала, ни центра.

Алтарь отсутствия.
Он сложен из того,
чего никогда не было.
Из шагов, не сделанных по земле.
Из слов, сорвавшихся с уст
и не нашедших ушей.
Из жертв, принесённых не богам,
а их теням.

Я поднимаю ладонь —
и воздух кладётся на неё,
как дар.
Я склоняю голову —
и слышу, как пустота
шепчет мне в темя:
«Ты пришёл не молиться.
Ты пришёл — исчезнуть».

В этом алтаре
каждое дыхание — это вычитание,
каждая слеза — обнуление.
И чем больше я теряю,
тем ближе становлюсь
к свету, которого
не существовало.


---

IV. Безымянная ось

Она не вращается —
и всё же вокруг неё
кружатся звёзды,
мысли, века.
Безымянная ось,
невидимая спица,
вбитая в ткань небытия.

К ней не приложить компас,
она не укажет Север.
Она тянется не ввысь и не вниз,
а в то место,
где направления
растворяются в тени.

Я прикасаюсь к ней взглядом —
и глаз мой пустеет,
как сосуд,
в который никто не наливал вина.
Я думаю о ней —
и мысль падает в бездну,
оставляя только эхо,
короткое и острое,
как дыхание в мороз.

Безымянная ось —
это не центр,
а то, что остаётся
после того, как центр забыт.


---

V. Чёрный лепесток

Цветок, выросший
из зерна небытия.
Его венчик — чёрный,
но не мрак,
а глубокая полнота.

Я кладу его на ладонь,
и он не весит ничего.
Я подношу его к губам,
и вкус его —
как молчание после крика,
как снег, растаявший
на языке ребёнка.

Чёрный лепесток —
ключ к двери,
которой нет.
Он открывает
нечто внутри,
что всегда знало:
бытие и пустота
— две стороны
одного дыхания.


---

VI. Тень зеркала

Я ищу отражение,
но вижу лишь его тень.
Она темнее ночи,
тоньше паутины.

Тень зеркала
лежит на мне,
как холодный саван.
И в её складках
я различаю лица
тех, кого никогда не знал,
голоса, что звучали
в мирах без звука.

Я тянусь —
и рука проходит сквозь пустоту.
Я говорю —
и слова мои
разваливаются на шёпоты,
не способные найти форму.

И всё же я знаю:
тень зеркала —
это я сам,
увиденный не глазами,
а тем, что живёт
по ту сторону глаз.


---

VII. Сердце нуля

Не бьётся.
Не рождает кровь.
Не знает ритма.
И всё же оно —
источник движения.

Сердце нуля —
камень,
который весит
меньше, чем тишина.
Пламя,
которое холоднее
смерти.

Я склоняюсь к нему —
и слышу
не звук,
а резонанс:
бесконечно малое «да»
внутри каждой точки,
каждой пылинки,
каждой мысли.

Оно не живёт.
Оно не умирает.
Оно — ось,
на которой держится
сама невозможность
существования.


---

VIII. Прах света

Не белый и не чёрный,
а прах —
распавшийся свет,
который не выдержал
собственной полноты.

Я вижу его в воздухе —
он искрится,
как будто хочет ожить,
но всякий раз
осыпается вниз,
оставляя следы
на губах,
на веках,
на дыхании.

Прах света —
это всё,
что осталось от утренней зари,
которая никогда
не наступала.


---

IX. Десятая тьма

Девять уже были названы.
Эта — без числа.
Она не знает,
что значит «быть тьмой».

Десятая тьма —
прозрачная.
В ней можно идти,
и ноги не спотыкаются.
В ней можно говорить,
и слова звучат чище,
чем при свете дня.

Но кто поднимает глаза —
видит в ней себя,
распавшегося
на бесконечное множество
бессмертных теней.

Эта тьма — не враг.
Она — напоминание,
что за любым светом
есть безымянное «после».


---

X. Печать ничто

Последняя страница
не написана чернилами.
На ней — углубление,
пустой оттиск,
печать без рисунка.

Печать ничто
закрывает все двери,
которые никто не открывал.
Она поднимается
над текстом
как молчание,
над временем
как вечность,
над жизнью
как её невозможность.

Я касаюсь её —
и палец проходит сквозь.
Я думаю о ней —
и мысль растворяется,
словно никогда
не принадлежала мне.

И только в этот миг
я понимаю:
печать ничто —
это не конец,
а первое слово
того,
чего я никогда
не смогу назвать.


---


Эпилог. Кристалл за пределом нуля ;

Не конец и не начало,
а перелив без времени,
где сама пустота
стала музыкой,
и музыка — тенью дыхания,
и дыхание — безымянным светом.

Я ступаю в тьму,
которая сияет,
и в свет,
который молчит,
и различить их уже нельзя —
они переплелись,
как корни миров,
как нерождённые звёзды
в колыбели ничто.

Все слова — обугленные крылья,
все числа — песчинки,
растворённые в реке,
где нет берега,
нет русла,
нет даже воды.

Но в этом безмерном «нет»
рождается трепет —
как будто нуль дышит мною,
а я — последним эхом
его собственной тени.

И там,
за чертой,
где всё должно оборваться,
вдруг вспыхивает истина:

я — не тот, кто ищет,
я — сам кристалл,
отражающий вечность
во всех своих гранях,
даже в тех,
которые никто
никогда
не увидит.


---