Преступление и молчание

 - У Вас есть право молчать! – сказал адвокат.
И Максим решил молчать.
Прошло 10 лет.
- У Вас есть право молчать! – сказал адвокат.
И Максим решил молчать.
Прошло 20 лет.
- У Вас есть право молчать! – сказал адвокат.
И Максим решил молчать.
Прошло 30 лет.
- У Вас есть право молчать! – сказал адвокат.
- А Вы, я думаю, поняли, что фраза:
Я убил человека –
Это первая строчка моего будущего романа. Подражание Достоевскому, Преступлению и наказанию. – засмеялся Максим.
- Что же Вы раньше-то не сказали? – засмеялся судья.
И Максима выпустили из тюрьмы.
- Боже ты мой, ну ничегошеньки же не понятно. Преступника выпустили за то, что он решил написать прозу о своём злодействе, что ли? – спросил критик, сдвинув брови.

– Да не в этом дело! – ответил ему режиссёр, поправляя очки. – Здесь важна сама идея молчания.

– Какая ещё идея молчания? – возмутился критик. – Тридцать лет молчал, как рыба об лёд, а потом вдруг заговорил! Где логика?

– А в том-то и парадокс, – объяснил режиссёр. – Максим молчал не потому, что боялся признаться в преступлении. Он молчал, потому что ему это нравилось. Ему нравилось ощущать себя загадкой, тенью, человеком, который знает что-то такое, чего не знают другие. Право молчать стало для него способом существования, способом самоутверждения.

– Но зачем тогда признаваться через тридцать лет?

– А вот это уже вопрос исчерпанности, – ответил сценарист, докуривая сигарету. – Тридцать лет молчания – это предел. Дальше – пустота. Ему стало скучно молчать. Ему захотелось выговориться, раскрыть свой секрет. Но не ради раскаяния, а ради эпатажа, ради того, чтобы увидеть реакцию людей.

– И что же получается? Преступник, тридцать лет промолчавший о своём злодеянии, выходит на свободу, потому что ему захотелось поболтать?

– Именно! – торжествующе воскликнул режиссёр. – В этом и есть абсурд нашей жизни! В том, что порой достаточно просто сказать правильные слова, чтобы избежать наказания. В том, что молчание может быть орудием защиты, а слово – орудием нападения.

– И что же теперь? Он станет знаменитым писателем, будет давать интервью, рассказывать о своём преступлении?

– Возможно, – пожал плечами режиссёр. – А может быть, снова замолчит на тридцать лет. Кто знает? Ведь жизнь – это непредсказуемая штука. И право молчать есть у каждого из нас. Вопрос в том, как мы им распорядимся.
А зачем вообще писать сценарии? Зачем вообще все эти фильмы пьесы спектакли книги? Почему бы всем просто не замолчать и не сидеть тихо?
Может быть это все какие то знаки? Может быть кто то хочет что то сказать важное? А что если не правда и все это просто бред?
Все говорят о каком то праве. А что такое право? Кто его придумал? И зачем? Может быть лучше жить без прав?
Может я сплю? А может это вообще не я? А может меня вообще не существует?
Опять эти вопросы. Опять ничего не понятно. когда же это кончится?
Все. Хватит. Я ухожу. Я устал. Я больше не хочу ни о чём думать.
Я просто хочу быть счастливым. И молчать. Молчать вечно.
До свидания.
- Нет, товарищ критик! Вы опять все не правильно поняли! Когда Максим учился в школе, он прочитал по школьной программе роман Достоевского «Преступление и наказание» и тоже захотел стать писателем. И начал свой новый роман со строчки «Я убил человека», с идеи Раскольникова. А потом про эту бумажку с началом романа забыл.
- Что? – удивился критик и навек замолчал.
(с) Юрий Тубольцев