Академия Чародейства и Механики Каменноград. 3

Вагон оказался не просто уютным, а... живым. Мягкий свет исходил не от ламп, а от инкрустированных в потолок и стены матовых панелей, пульсирующих едва заметным золотистым свечением. Воздух был насыщен ароматами, которые Аглая уловила снаружи, но теперь они смешивались с едва слышным рокотом сложных механизмов, пронизывающих сам корпус вагона. Казалось, каждая завитушка на обивке, каждый бронзовый элемент были не просто декором, а частью единого, дышащего организма.

Николай Константинович, не оборачиваясь, провел их по узкому проходу между рядами кресел, обитых бархатом цвета темного индиго. Каждое кресло было оборудовано небольшим откидным столиком и странным, похожим на циферблат прибором, в центре которого мерцала единственная крошечная рубиновая искра. «Прошу, господа, занимайте места. Вагоны подобраны специально для вас, и каждое кресло обладает своими... особенностями. Не беспокойтесь, ваше имя уже указано на спинке,» – его голос эхом разнесся по вагону, заглушая жужжание Федоровой шкатулки и тихий скрип Яшиного саквояжа, который он уже умудрился уронить.

Аглая нашла свое имя, вышитое серебряной нитью на спинке одного из кресел у окна. Окно, впрочем, представляло собой не просто стекло, а сложную мозаику из множества мелких призм, через которые наружный мир казался нечетким, как акварельный рисунок. Она опустилась на мягкое сиденье. Рядом уже возился Яша, пытаясь повернуть рубиновую искру на приборе, но она оставалась неподвижной. Федор, не говоря ни слова, занял свое место напротив, шкатулка на его коленях продолжала едва слышно жужжать. Лейла же, вместо того чтобы сесть, легко коснулась пальцами обивки своего кресла, и Аглая заметила, как по бархату пробежала едва заметная волна, словно ткань ответила на прикосновение.

Не успели все устроиться, как вагон слегка вздрогнул – не с обычным толчком трогающегося поезда, а с мягким, почти ласковым покачиванием, словно гигантский зверь потянулся. Затем, беззвучно, мозаичные окна вспыхнули ярче, и за ними поплыли размытые огни платформы, стремительно превращаясь в призрачные полосы. В этот самый момент Аглая почувствовала легкое покалывание в груди. Брошь, та самая, что унаследовала от бабушки, вспыхнула изнутри тусклым синеватым светом, а затем словно потеплела, едва заметно вибрируя в такт неведомому ритму поезда. За стеклами, сквозь искажающие призмы, на миг промелькнула высокая, зубчатая башня, увенчанная куполом, уходящим в темнеющее небо, и исчезла, поглощенная надвигающимся туманом.

Николай Константинович встал в проходе, его сюртук цвета морской волны мерцал в приглушенном свете. «Мы отправляемся, господа. Каменноград – это не просто город, это перекресток миров, где наука встречается с чудесами, а история переплетается с будущим. Вы были выбраны не случайно. У каждого из вас есть то, что выделяет вас среди прочих, то, что делает вас особенными для Академия Чародейства и Механики . Ваш путь здесь только начинается. Приготовьтесь к открытиям, к знаниям, которые изменят ваше представление о возможном. И помните, Каменноград не только принимает, но и испытывает своих студентов».

Аглая крепче сжала пальцами древнюю брошь, чувствуя её тепло. Академия Чародейства и Механики … Слова Николая Константиновича звучали как заклинание, распахнувшее дверь в другую реальность. Мир, где механика Яшиных блох соседствовала с жужжанием Федоровой шкатулки и интуицией Лейлы, где обычные расчеты меркли перед лицом чудес. Она посмотрела в мозаичное окно – за ним простиралась лишь непроглядная пелена, но Аглая знала, что где-то там, впереди, среди туманов и искрящегося пара, их ждет Каменноград, готовый раскрыть свои тайны. И она была готова их принять.