Академия Чародейства и Механики Каменноград. русск

Академия Чародейства и Механики "Каменноград"

Солнце клонилось к закату над Санкт-Петербургом, окрашивая купола соборов и шпили дворцов в огненно-медные тона. Воздух пропитался запахом жженого угля, влажного камня и надвигающейся осени. В небольшом доходном доме на Васильевском острове, среди стопок старых книг и чертежей, жила Аглая – девушка неброская, с глазами цвета невской воды и вечной легкой дымкой на лице. Она чувствовала себя чужой в этом мире пара и прогресса, хотя ее дядя-изобретатель и пытался привить ей любовь к шестеренкам и механизмам.

Однажды вечером, когда город уже погрузился в синеватую дрёму, а газовые фонари зажгли свои мерцающие огоньки, к их окну подлетел не обычный почтовый голубь, а нечто куда более удивительное. Это был ворон, выкованный из черненого железа, с глазами-рубинами, которые вспыхнули красным пламенем. Он держал в клюве свиток пергамента, запечатанный сургучом, на котором сиял сложный узор: золоченый зубчатый венец, обвитый морозником.

Дрожащими руками Аглая распечатала письмо. Старинный, витиеватый почерк на дореволюционной орфографии гласил:

«Милостивая государыня Аглая Константиновна, сим извещаемъ Васъ о зачислении въ Магическую Академию Чародейства и Механики "Каменноградъ". Отбытіе поезда “Полярный Экспрессъ” состоится съ Витебскаго Вокзала въ полночь съ 31-го августа на 1-е сентября. Платформа 10;. Не опаздывайте. Ожидаемъ Васъ съ нетерпениемъ и предвкушениемъ дивныхъ открытій».

Дядя, который обычно лишь хмыкал в ответ на любые чудеса, на этот раз лишь потер виски и буркнул: "Значит, слухи правдивы. Академия... ну, что ж, не пытай счастья в шахматном клубе." Он дал ей старинный потрёпанный кожаный чемодан, внутри которого, помимо потрёпанной одежды, Аглая обнаружила странный предмет: маленькую серебряную брошь в виде стилизованного глаза, окруженного шестеренками. "Это от твоей матери," – тихо сказал дядя. "Она верила в вещи, которых не объяснить простым механизмом."



В полночь, Витебский вокзал гудел как растревоженный улей. Пар клубился от исполинских паровозов, голоса смешивались с гудками и скрежетом. Аглая, сжимая в руках свой старый чемодан, чувствовала себя маленькой песчинкой. Казалось, каждый второй был военным, купцом или аристократом, облаченным в роскошные фраки и кринолины. Дети со всех уголков Российской Империи – стройные юноши в черкесках, девочки в сарафанах с вышивкой, смуглые мальчики в тюбетейках – толпились у касс и на перронах.

Платформу 10; найти было непросто. Затерянная между рельсами, упирающимися в глухую кирпичную стену и старым заброшенным пакгаузом, стояла едва заметная, обвитая ржавыми трубами, чугунная арка. От нее исходило легкое, почти неуловимое мерцание, и Аглая, прислушавшись к внутреннему зову, шагнула вперед. Кирпичи расступились, воздух задрожал, и она оказалась на совершенно другой платформе.

Здесь было тихо. Под сводами вокзала, где обычные пассажиры видели лишь пыль и паутину, стоял он – "Полярный Экспресс". Черный, как сама полярная ночь, паровоз был обит полированной сталью и латунью, украшен сложной гравировкой, изображающей древние руны и астрономические карты. Из его труб не просто вырывался пар – он мерцал искрами, похожими на далекие звезды, и казалось, что сам воздух вокруг него дрожит от сдерживаемой мощи.

Вагоны были роскошными: с позолоченными гербами, огромными окнами, занавешенными тяжелыми бархатными шторами. Из-под каждого вагона слышался тихий, завораживающий стук механизмов, словно поезд дышал живым существом. На платформе уже собирались другие дети:
   Высокий, крепкий мальчик с Орловщины по имени Федор, его лицо было обветренным, а в глазах читалась упрямая решимость. В руках он держал резную деревянную шкатулку, из которой доносилось тихое жужжание.
   Из-за вагона вышла грациозная девушка Лейла из далёкого Кавказа, её волосы цвета воронова крыла были заплетены в сложные косы, а глаза, как горные озёра, излучали спокойствие и некую древнюю мудрость.
   Рядом суетился шустрый паренёк из Оде