Грифоны ч2. 3

Головой аспирант ударился о мокрый гранит, но боль была лишь далеким эхом перед лицом обрушившейся реальности. Его легкие горели, пытаясь вдохнуть озон, слишком густой для обычного воздуха. Он лежал, задыхаясь, придавленный к парапету невидимой силой, и его взгляд, помимо его воли, был прикован к небу.

Рябь в небе над грифонами превратилась в бурлящую воронку, из которой начал изливаться не свет и не тьма, а нечто промежуточное – пульсирующий фиолетово-черный марево, колышущееся, словно живая завеса. Оно медленно опускалось, растягиваясь и сжимаясь, будто дышало. И из этого марева, медленно, с достоинством, проступила форма. Нечто, не имеющее четких очертаний, но ощущаемое как непомерная, древняя масса, способная поглотить свет и само пространство. От нее не исходил звук, но каждый нерв аспиранта вопил, что он слышит невыносимый шепот, проникающий прямо в сознание, обещающий безумие и забвение.

Невидимые крылья грифонов, ранее лишь намеченные, теперь распахнулись полностью, и воздух вокруг них сгустился, превращаясь в вибрирующий щит. Их тела, теперь полностью пропитанные сиянием и темной медью, казалось, источали невидимые волны силы, которые заставляли дрожать не только мост, но и саму структуру пространства. Из их золотых глаз, из их раскрытых пастей, из каждого изгиба их медных тел вырвался единый, ослепительный поток чистой, древней энергии. Это был не огонь и не молния, а нечто более фундаментальное – чистая воля, воплощенная в свете, пронизанном отголосками металла и камня.

Поток ударил в фиолетово-черное марево, и небо над Невой взорвалось безмолвной вспышкой. Воздух затрещал, словно рвалась старая ткань. Волны на реке вздыбились, словно под водой что-то колоссальное ударило по дну. Мост задрожал, гранит треснул, и над водой поднялся вой, состоящий из тысяч голосов, изливающихся из портала – голосов нечеловеческого отчаяния и ярости, смешанных с чем-то древним и триумфальным.

Аспирант, прижатый к граниту, закрыл глаза, но сквозь веки видел эту неземную битву. Он был всего лишь пылинкой, случайно оказавшейся на пороге между мирами, свидетелем того, как вековая защита Петербурга вступила в бой с тем, что доктор Пель, возможно, так необдуманно потревожил. Холодный ветер с Невы, теперь уже не просто ветер, а поток энергии, рвал его одежду и бил по лицу. Металл моста пел под ногами, а гранит крошился, не выдерживая напряжения.

Битва только началась. И он, Алексей, знал, что даже если он выживет, то никогда уже не сможет смотреть на эти грифоны как на простые статуи. Он видел их истинную суть, их предназначение – стражей, не позволяющих тьме поглотить этот мир, даже если цена тому – его собственный рассудок. И в тот момент, когда первый из потоков энергии грифонов пробил часть марева, обнажив за ним на секунду тот чужой, бездонный космос, Алексей понял, что Башня Пеля была не единственным местом, где древняя тьма пыталась найти свой путь наружу. Это был лишь предвестник. И грифоны были готовы к войне.