Багровый закат, наливаясь печалью

На шины намотан клубок километров.
Спадающий луч мне глаза ослепил.
В кабину вносили духмяные ветры   
Настой травянистой, тяжёлой степи.   

На час разгрузить утомлённую память,
Лишь в эту вникая бескрайнюю суть,
И ноги усталые молча расправить,
И выйти, и воздух горячий вдохнуть.

Багровый закат, наливаясь печалью,
В округе родил непривычную дрожь,
И вечер, тугой, словно сгусток молчанья
На сотни других стал совсем не похож.

На плечи свинцом навалилась истома,
И как-то по-новому выгнулась степь.
И я на равнине такой незнакомой,
Как столб верстовой, показалось, нелеп.   

Наполнилась тишь ожидающим звоном,
И птица исчезла, уставшая петь.
В природе, как будто чего-то лишённой,
Лишь тонко звенела ковыльная медь.

И тень за спиной вырастала упрямо,
И был я с землёю один на один,
И медленно, медленно солнца подранок
Горячею кровью вдали исходил.

Ждала ли, звала ли природа немая?
Мрак тихо вливался в рассеянный свет.
И жизнь, показалось, лишь блёстка в тумане,
А мир - беззащитная, хрупкая ветвь.