Путь наверх, путь в никуда

Это история без прикрас. Я пишу её с сомнениями, с ошибками, с любовью. Чтобы кто-то узнал себя, а кто-то просто вспомнил своё.

Наиль Тукай

Теги:
повесть, взросление, армия, первая любовь, философия жизни, личный опыт, дружба, испытания, судьба, духовный путь, , русская проза, Наиль Тукай

Глава первая
Начало.

В одном небольшом южном городе жил мальчик, которому повезло учиться в двух классических школах, где преподавали учителя — настоящие эталоны педагогов того времени. Само собой разумеется: каждому эталону нужна особая среда, в которой он мог бы сохранить свои качества в чистом виде. Но это было невозможно, потому что дети — это всегда сюрприз и эксперимент. Сколько бы раз ни встречайся с ними, каждый раз это впервые, и далеко не всегда есть возможность принимать безошибочные решения, чтобы соответствовать тому содержанию, которое ты готов передать своим ученикам.

Несмотря на все недоразумения, мальчик получил фундаментальные знания на начальном уровне, дававшие ему возможность для дальнейшего развития. Тяга к учёбе у него тоже была. К тому же помогала и мама: если у неё самой не получилось освоить грамотность в полной мере, то уж для сына она приложила все усилия.

Результаты не заставили себя ждать: мальчик поступил в институт — к удивлению некоторых учителей и одноклассников, у которых оценки в аттестате были выше, но в вуз с первого раза они так и не поступили.

Дальнейшая судьба юноши — уже не мальчика, но и ещё не мужа — сложилась не так, как он сам или его родители ожидали. Закончив первый курс, он по соображениям дружбы решил отправиться служить вместе с товарищами в армию.

С этого момента и началось самое интересное. Жизнь оказалась вовсе не простой. Приобретённые знания, благодаря которым в сознании выстраивались принципы, нормы поведения и логическое представление о том, что такое «хорошо» и «плохо», как правильно, что справедливо, не всегда приносили удовлетворение. Особенно тогда, когда поступаешь по справедливости по отношению к другим, забывая о том, каким концом эта самая справедливость может ударить по тебе самому.

Но как бы то ни было, любая верёвочка рано или поздно обрывается: один эпизод заканчивается, начинается новый. И, как водится, лыко да мочало начинай Вера Ивановна всё сначала. Это любимая прибаутка учителя русского языка и литературы, с которой невозможно не согласиться.
 Годы службы прошли. Усы отросли, на них завязались кое-какие узелки, заставлявшие смотреть на жизнь иначе. Но молодая кровь била фонтаном. Оказавшись на свободе от приказов и обязанностей, юноша вкусил сладость понятий «можно» и «нельзя». Времени впереди — вагоны без конца: всё ещё успеется. Спешить укладывать рельсы казалось преждевременным.

В конце концов, разве не имеем мы право лететь, как птицы? Там, где только небо и свобода, где сердце бьётся так, что по локтям бегут мурашки и ниже живота рождается вдохновение, неподвластное ни логике, ни рассуждениям.

Одним словом — форменный бардак. И нет никакого желания его хоть как-то прибирать.


Глава вторая.
София

К каждому из нас приходит первая любовь со своей невообразимой неповторимостью. Это даже не уравнение с одним неизвестным и даже не аксиома — это тождество, от которого сносит башню. И тут уж не возникает вопроса, как у Катерины из пьесы Александра Островского «Гроза»: «Почему люди не летают, как птицы?»

Юноше «бледному, со взором горящим» не было необходимости задавать подобные вопросы. Он летел — с крыльями и без, вопреки всем законам физики.

Девушка, которая училась с ним в институте, но в другой группе, и с которой он встречался лишь на объединённых лекциях, и была тем самым «законом бытия», где не существовало ничего невозможного.

С ней у него не было ничего предосудительного. Они мило общались, строили друг другу глазки с двусмысленными намёками, но дальше этого ничего не происходило. Это не было похоже на флирт, скорее — обмен тёплыми чувствами, заставлявшими сердце биться в непривычном для них ритме. И если бы не звонок, означающий конец лекции, этот обмен незапечатанными письмами мог бы привести к извержению вулкана. Звонок же, как холодный душ, возвращал к обычной жизни, к учёбе, к повседневным интересам, которые не соприкасались с их белой кожей, будто порхавшей в воздухе и готовой обнять их обоих.

С такими мазками на холсте, где с каждым прикосновением художника что-то вырисовывалось без определённой концепции, но с полной уверенностью, что это будет картина достойная внимания, а главное — будет нравиться ему самому и, наверное, как только она будет готова, он подарит её родителям в знак уважения и любви.

С такой картиной и палитрой красок наш герой и ушёл в армию — под жёстким напором своих друзей, которые видели сцену своей жизни несколько в другом свете.
Нельзя сказать, что юноше не нравился этот свет. Но он не представлял себя вне этой сцены, где их не было рядом.

Благодаря этим представлениям друзья летели восемь часов на самолёте в одну сторону — на Дальний Восток.
Я до сих пор не могу понять, почему восток назвали дальним. Далёким не может быть то, до чего можно дойти, долететь и прикоснуться. К тому же за два года службы он стал неотъемлемой частью жизни, оказавшей огромное влияние на всё происходящее впоследствии. После армии многое из того, что считалось до этого правильным и вполне логичным, теряло всякий смысл и жизнеспособность.

А самое интересное — без этого «Дальнего» парень, может быть, и не вспомнил бы девушку, на которую он смотрел с волнением, но почему-то всегда не хватало времени довести только что возродившиеся ощущения до логического конца. Может быть, гормоны ещё не успели осознать, что это Любовь. С одной только разницей: девушку звали другим именем — София. Это удивительно красивое имя, а главное редкое. Звучит как ирония, но это правда.

Настолько правда, что у нашего героя через несколько лет возникнет желание назвать этим именем свою дочь. А так как ЗАГС в тот день был закрыт, всё пошло по другому сценарию. Но... это уже другая история.

Именно эта девушка в один из будних армейских дней вновь появилась в жизни солдата — после долгих поисков в памяти человека, который мог бы украсить нелёгкое время. Чтобы серые краски сменились на цвета предрассветной прохлады, за которой предполагался восход солнца, и картина приобрела бы оттенки той радости и того полёта, когда ему не нужны были крылья.

Был краткосрочный отпуск и были встречи, не замечавшие часов. Именно с этого момента на холсте заиграли новые краски, и гормоны обрели форму и содержание. В обратный путь девушка провожала бойца со слезами на глазах. Нет, она не желала ему: «Если смерти — то мгновенной, если раны — небольшой».
Она не могла предполагать, что эта строчка из песни всегда актуальна, когда провожаешь туда, где дни и ночи не сменяют друг друга.
 Через многое ему пришлось пройти, чтобы судьбе не сдаться, живым вернуться и от страха не смеяться.

Продолжение следует...