Беспросветная серость сильней

Белый цвет – для богатых и трезвых,
Белый цвет уязвим и болезнен.
Белый цвет отступает, серея,
От припадков хандры и без денег

В черный цвет нищета обрядилась,
Слово «чернь» за собой закрепляя.
Дети пёстрые. Смехом гонимые.
А вот отроки чёрные. Сплошь молчаливые.
Славны лишь истерическим гоготом.
В толпах, в толпах способны куражиться.
И плеваться, и сыпаться матами.
Если видишь толпу – поворачивай!
Не сравнишься в глумливости с ними!
С места, с места ещё выступается,
А к доске позовёшь – сразу сложатся,
Немотой обомрут с белой рожицей,
Завернутся и скуксятся разом

Дорастают они в чёрном коконе,
Защищаясь своей безразмерностью
От враждебной среды, обрывающей
Вероятность плодовых побегов.
Чёрный кокон сменяется серостью.
Бесполезность попыток ломает.
Им не стать, не прорваться, не сделаться,
Не пробить, не подняться, не взяться!
Вместо Взрослости будет Посредственность:
Оттого преждевременный траур.