Стекло и Позвонок

Какое душное, какое злое лето!
И воздух — жёлтый, высохший белок,
В котором задохнулось всё, что спето,
И каждый звук беспомощен и гол.

И только цикад костяные чётки
Скрипят в траве, как ржавый механизм.
Их стрекотанье — выговор короткий
За то, что ты ещё не отдан, — жив.

А в городе, где плавится брусчатка,
Где камень дышит, как больное существо,
Осталась только горечь отпечатка —
Твоей руки сухое вещество.

Я помню тяжесть твоего запястья,
Как будто в нём — не кровь, а сурик, ртуть.
И эта память — часть чужого счастья,
Которую не выдохнуть, не обмануть.

Мы говорили, но слова, как стёкла,
Царапали друг друга невпопад.
И речь текла, и кровь под нею мокла,
И в каждом слове был запрятан яд.

Не яд вражды, но яд первоосновы,
Та соль земли, что разъедает плоть,
Чтоб проступил хребет — костяк суровый,
Который ни согнуть, ни побороть.

И я люблю в тебе не нрав и не привычки,
Не глаз сиянье, не волос волну,
А этот звук последней, смертной стычки
Души и глины, ввергнутых в одну.

Люблю, как любят позвонок и связку,
Как любят в зданье — несущую ось.
Любовь моя — строительная каска,
Надетая на голову насквозь.