145 лет со дня рождения Александра Степановича Гри

23 августа 2025 года знаменует 145 лет со дня рождения Александра Степановича Грина, одинокого романтика русской литературы. Он всегда стоял особняком – и в творчестве, и в жизни, и в наследии. Его возвышенный взгляд на человека и вера в лучшее в нём свидетельствовали о подлинном гуманизме и высоком достоинстве его произведений

Александр Степанович Грин (настоящая фамилия Гриневский; 11 [23] августа 1880, Слободской, Вятская губерния, Российская империя — 8 июля 1932, Старый Крым, СССР) — русский советский писатель, представитель неоромантизма, автор философско-психологических произведений с элементами символической фантастики

Его перу принадлежат множество произведений: «Блистающий мир», «Бегущая по волнам», «Гнев отца», «Дорога никуда», «Крысолов», «Золотая цепь» и др. Однако он несомненно полюбился читателям благодаря повести «Алые паруса», которую сам А.С. Грин назвал феерией, сказочной пьесой: его герои Ассоль и Грей, люди «иного мира», превращают воображаемое в действительность, им доступно счастье творить чудеса своими руками.
По мотивам его произведений снято около 30 картин, в том числе и любимая зрителями картина режиссёра А.Л. Птушко «Алые паруса», где в роли Ассоли впервые появилась на советском экране блистательная Анастасия Вертинская.
А.С. Грина не стало 8 июля 1932 г., но его вымышленная страна «Гринландия» до сих пор манит читателей и его работы не теряют актуальности.

 В 1960 г. в доме А.С. Грина в Старом Крыму открылся музей его имени, а спустя 10 лет в Феодосии был также создан литературно-мемориальный музей в его честь.



В период 1903—1917 годов неоднократно подвергался аресту и отбывал тюремный срок за «речи противоправительственного содержания» и распространение революционных идей, «которые вели к подрыванию основ самодержавия и ниспровержению основ существующего строя


В 1896 году, по окончании четырёхклассного Вятского городского училища, 16-летний Александр уехал в Одессу, решив стать моряком. Отец дал ему 25 рублей и адрес своего одесского друга. Некоторое время «шестнадцатилетний безусый тщедушный узкоплечий отрок в соломенной шляпе» (так иронически описал себя тогдашнего Грин в «Автобиографии») бродяжничал в безуспешных поисках работы и отчаянно голодал. В конце концов, он обратился к другу отца, который накормил его и устроил матросом на пароход «Платон», курсировавший по маршруту Одесса — Батум — Одесса. Впрочем, один раз Грину удалось побывать и за границей, в египетской Александрии.


Моряка из Грина не вышло, — он испытывал отвращение к прозаическому матросскому труду. Вскоре он разругался с капитаном и оставил корабль.
 В 1897 году Грин вернулся в Вятку, провёл там год и снова уехал на поиски счастья,— на этот раз в Баку. Там перепробовал много профессий — был рыбаком, чернорабочим, работал в железнодорожных мастерских. Летом вернулся к отцу, затем снова ушёл в странствия. Был лесорубом, золотоискателем на Урале, шахтёром на железном руднике, театральным переписчиком. «В течение нескольких лет он пытался войти в жизнь, как в штормовое море; и каждый раз его, избитого о камни, выбрасывало на берег — в ненавистную, обывательскую Вятку; унылый, чопорный, глухой город»


В феврале 1902 года был предан суду за сбыт краденного (продал золотую цепочку, похищенную его соседом по съёмной квартире), но коллегией присяжных Вятского окружного суда оправдан. После суда Грин прервал череду странствий и, то ли под давлением отца, то ли устав от голодных мытарств, поступил на военную службу — рядовым в 213-й Оровайский резервный пехотный батальон, расквартированный в Пензе. Нравы воинской службы существенно усилили революционные настроения Грина. Спустя шесть месяцев (из которых три с половиной провёл в карцере) он дезертировал, был пойман в Камышине (недалеко от Саратова), снова бежал. В армии Грин познакомился с эсеровскими пропагандистами, которые оценили молодого бунтаря и помогли ему скрыться в Симбирске


С этого момента Грин, получив партийную кличку Долговязый, искренне отдаёт все силы борьбе с ненавистным ему общественным строем, хотя участвовать в исполнении террористических актов он отказался, ограничившись пропагандой среди рабочих и солдат разных городов. Впоследствии он не любил рассказывать о своей эсеровской деятельности. Эсеры же ценили его яркие, увлечённые выступления.


 Начал печататься в 1906 году, всего опубликовал около четырёхсот произведений

В сентябре 1918 года он вступил в брак с Марией Владиславовной Генсиорской (в первом браке Долидзе, женой театрального антрепренёра Фёдора Евсеевича Долидзе), одной из четырёх дочерей композитора В. В. Генсиорского. Брак распался к маю 1919 года.


Весной 1919 года Грин, как не достигший сорокалетнего возраста, был мобилизован в Красную Армию связистом, но вскоре он заболел сыпным тифом и почти на месяц попал в Боткинские бараки. Максим Горький на свои средства прислал тяжелобольному Грину мёд, чай и хлеб.
Обложка первого издания (1923)

После выздоровления Грину при содействии всё того же Горького удалось получить академический паёк и жильё — две комнаты в «Доме искусств» на Невском проспекте в доме 15, где Грин жил рядом с Н. С. Гумилёвым, В. А. Рождественским, О. Э. Мандельштамом, В. Кавериным. Соседи вспоминали, что Грин жил отшельником, почти ни с кем не общался, но именно здесь он написал своё самое знаменитое, трогательно-поэтическое произведение — феерию «Алые паруса» (опубликована в 1923 году). «Трудно было представить, что такой светлый, согретый любовью к людям цветок мог родиться здесь, в сумрачном, холодном и полуголодном Петрограде, в зимних сумерках сурового 1920 года; и что выращен он человеком внешне угрюмым, неприветливым и как бы замкнутым в особом мире, куда ему не хотелось никого впускать», — вспоминал Вс. Рождественский. В числе первых этот шедевр оценил Максим Горький, часто читавший гостям эпизод появления перед Ассоль — главной героиней феерии — сказочного корабля



В начале 1920-х годов Грин решился приступить к своему первому роману, который назвал «Блистающий мир». Главный герой этого сложного символистского произведения — |летающий сверхчеловек Друд, убеждающий людей выбрать вместо ценностей «мира сего» высшие ценности Блистающего мира. В 1923 году роман впервые был напечатан в журнале «Красная нива». Продолжал Александр Степанович писать и рассказы, вершинами тут стали «Словоохотливый домовой», «Крысолов», «Фанданго»


В 1927 году частный издатель Л. В. Вольфсон начал издавать 15-томное собрание сочинений Грина, но вышли только 8 томов, после чего Вольфсона арестовало ГПУ. НЭПу приходил конец. Попытки Грина настоять на выполнении контракта с издательством приводили только к огромным судебным издержкам и разорению. У Грина снова стали повторяться запои.
 Однако, в конце концов, семье Грина всё же удалось выиграть процесс, отсудив семь тысяч рублей, которые, впрочем, сильно обесценила инфляция

Во втором, третьем, четвёртом и девятом номерах за 1931 год журнал «Звезда» опубликовал отдельные главы «Автобиографической повести». Эта публикация, благодаря дружескому участию Н. С. Тихонова, на время выручила семью из трудного положения.
На смертном одре. Старый Крым. 1932 год

Летом Грин съездил в Москву, но ни одно издательство не проявило интереса к его новому роману. По возвращении Грин устало сказал Нине: «Амба нам. Печатать больше не будут». На просьбу о пенсии от Союза писателей ответа не было. Как выяснили историки, на заседании правления Всероссийского союза писателей член правления Лидия Сейфуллина заявила: «Грин — наш идеологический враг. Союз не должен помогать таким писателям! Ни одной копейки принципиально!»

Ещё одну просьбу о помощи Грин направил М. Горькому; неизвестно, дошла ли она по назначению, но ответа тоже не было. В воспоминаниях Нины Николаевны этот период охарактеризован одной фразой: «Тогда он стал умирать».


В мае 1932 года, после новых ходатайств, неожиданно пришёл перевод на 250 руб. от Союза писателей, посланный почему-то на имя «вдовы писателя Грина Надежды Грин», хотя Грин был ещё жив. Существует легенда, что причиной было последнее озорство Грина — он послал в Москву телеграмму «Грин умер вышлите двести похороны»


Александр Грин скончался 8 июля 1932 года, в 19:30, на 52-м году жизни, в Старом Крыму, от рака желудка. За два дня до смерти он попросил пригласить священника и исповедался.

Похоронен писатель на городском кладбище Старого Крыма. Нина выбрала место, откуда видно море. На могиле Грина скульптором Татьяной Гагариной установлен памятник «Бегущая по волнам»





Узнав о смерти Грина, несколько ведущих советских писателей призвали издать сборник его произведений; к ним присоединилась даже Сейфуллина. Сборник Грина «Фантастические новеллы» вышел через 2 года, в 1934 году.
Обширное предисловие к этому сборнику написал маститый критик Корнелий Зелинский.

Вдова писателя продолжала жить в Старом Крыму, в саманном домике, работала медсестрой. Когда гитлеровская армия захватила Крым, Нина осталась с тяжело больной матерью на оккупированной нацистами территории, работала в оккупационной газете «Официальный бюллетень Старо-Крымского района». Затем она была угнана на трудовые работы в Германию, в 1945 году добровольно вернулась из американской зоны оккупации в СССР.

После суда Нина Грин получила десять лет лагерей за «коллаборационизм и измену Родине», с конфискацией имущества. Отбывала заключение в лагерях на Печоре. Большую поддержку, в том числе вещами и продуктами, оказывала ей первая жена Грина, Вера Павловна. Нина Грин отбыла почти весь свой срок и вышла на свободу в 1955 году по амнистии (реабилитирована в 1997 году). Вера Павловна умерла раньше, в 1951 году.


Между тем книги «советского романтика» Грина продолжали издаваться в СССР вплоть до 1944 года. В блокадном Ленинграде транслировались радиопередачи с чтением «Алых парусов» (1943), в Большом театре прошла премьера балета «Алые паруса». В 1945 году вышла повесть Л. И. Борисова «Волшебник из Гель-Гью» об Александре Грине[, заслужившая похвалы К. Г. Паустовского и Б. С. Гриневского, но в дальнейшем — осуждение со стороны Н. Н. Грин.

В годы «ждановщины» (1948—1953) Александр Грин, как и многие другие деятели культуры (А. А. Ахматова, М. М. Зощенко, Д. Д. Шостакович), был в советской печати ошельмован как «космополит», чуждый пролетарской литературе, «воинствующий реакционер и духовный эмигрант».

Например, «разоблачению» Грина была посвящена статья В. Важдаева «Проповедник космополитизма: Нечистый смысл „чистого искусства“ Александра Грина» («Новый мир», № 1, 1950). Книги Грина в массовом порядке изымали из библиотек. Как заметил Кир Булычёв, Грин «умер, так и не испив при жизни той чаши унижений и оскорблений, что выпали на его долю после смерти… Я помню большую статью (кажется, в „Новом мире“), где утверждалось, что псевдоним Грин взял себе исключительно из низкопоклонских соображений, что целью его жизни было разложить советский народ и обезоружить его перед наступлением империализма. Читателю наших дней, воспитанному на романтике „Алых парусов“, покажется дикой ненависть к Грину, которой были полны литературоведческие статьи послевоенной эпохи — но это так».

После смерти Сталина (1953) запрет на некоторых писателей был снят. Начиная с 1956 года, усилиями К. Паустовского, Ю. Олеши, И. Новикова и других, Грин был возвращён в литературу. Его произведения издавались миллионными тиражами. Получив стараниями друзей Грина гонорар за «Избранное» (1956), Нина Грин приехала в Старый Крым, с трудом отыскала заброшенную могилу мужа и выяснила, что дом, где умер Грин, перешёл к председателю местного исполкома и использовался как сарай и курятник.
 В 1960 году, после нескольких лет борьбы за возвращение дома, Нина Грин открыла на общественных началах «Музей Грина в Старом Крыму». Там она провела последние десять лет своей жизни, с пенсией 21 рубль (авторские права больше не действовали).
 В июле 1970 года был открыт также Музей Грина в Феодосии, а год спустя дом Грина в Старом Крыму тоже получил статус музея. Его открытие крымским обкомом КПСС увязывалось с конфликтом с Ниной Николаевной: «Мы за Грина, но против его вдовы. Музей будет только тогда, когда она умрёт».

Нина Николаевна Грин скончалась 27 сентября 1970 года в киевской больнице. Похоронить себя она завещала рядом с мужем. Местное партийное начальство, раздражённое утратой курятника, наложило запрет, и Нина Грин была похоронена в другом конце кладбища. 23 октября следующего года, в день рождения Нины Грин, шестеро её друзей ночью перезахоронили гроб в предназначенное ему место



Александр Грин
Из стихотворения «Спор»

Аэростат летел над полем смерти.
Два мудреца в корзине спор вели.
Один сказал: «Взовьёмся к синей тверди!
Прочь от земли!
Земля безумна; мир её кровавый
Неукротим, извечен и тяжёл.
Пусть тешится кровавою забавой,
Сломав ограду, подъярёмный вол!
Там, в облаках, не будет нам тревоги,
Прекрасен мрамор их воздушных форм.
Прекрасен блеск, и сами мы, как боги,
Вдохнем благой нирваны хлороформ.
Открыть ли клапан?» «Нет! — второй ответил. —
Я слышу гул сраженья под собой…
Движенья войск ужель ты не приметил?
Они ползут как муравьиный рой;
Квадраты их, трапеции и ромбы
Здесь, с высоты, изысканно смешны…
О, царь земли! Как ты достоин бомбы,
Железной фурии войны!
Ужель века неимоверных болей,
Страданий, мудрости к тому лишь привели,
Чтоб ты, влекомый чуждой волей,
Лежал, раздавленный, в пыли?!
Нет, — спустимся.
Картина гнусной свалки,
Вблизь наблюдённая, покажет вновь и вновь,
Что человечеству потребны палки,
А не любовь».