Из романа Весна египетская

Слушай, мы целый пригород незаметно проехали. Что значит интересный собеседник! Угадай, что там впереди сверкает и колышется? Ну, Нил. Так ты знал! А вот и пристань. Прыг-скок! Слезай с горба, не томи животное. И пацанам заплати по десятке. Что, ребята? Нет, с меня ничего — я с ним. А кто это сказал тоненько: «и я с ними»? Ладно, без разницы. А это, Витёк, называется по-русски паром, а по-арабски ты не запомнишь. Брысь, арабы, халас, не даст он вам. Давай на верхнюю палубу. Свежо, слушай. И, повторюсь маленько, — звёздно. А вода темна и густа, как сливовый сок. Грязная? А ты в ней что, плавал в бытность крокодилом? Акула, говоришь? Я говорю? Ну почём я знаю? Иные крокодилы становятся акулами. Адаптируются в солёной воде, а челюстей не занимать. А некоторые выходят в люди. Видал, в гробницах, крокоголовцы на стенах ходят с людьми вперемешку? Не «ну и что», а экологическая трагедия стоит за этим. Инеску бы сюда - побороться за права экологии.
СЛУЧАЙ ИЗ ТОТАЛИТАРНОГО ПРОШЛОГО
Крокодилы, чтоб ты знал, — озубe'нно способные к развитию ребята. Ещё при мезозое кое-кто из них вертикально себя позиционировал. Я не к тому, чтобы люди — не от обезьян, Аллах его ведает, но не стоит абсолютизировать. Может, кто от гамадрила, а кто и от крокодила. Факт тот, что с древних времён особо продвинутые из крокодилов становились сначала на задние лапы, а там и вполне людьми. И Гамаль Абдель Насер —  слыхал про такого? Здешний президент, покойный великий друг покойного великого СССР. Так и он, оказывается, по происхождению крокодил. У Насера много исторических заслуг перед египетским и советским народами. Помнишь, пели: «Отберите орден у Насеру, не подходит к ордену Насер». Но крутоват был — крокодил, что ты хочешь. И своих не жалел: всем стать людьми повелел. Не послушались — они чем умней, тем упрямее. Но Гамаль Абдель самый упрямый: не хотите добром — поговорим по-взрослому. И челюстьми, знаешь, лязгнул. А построить асуанскую плотину! Это он друзьям своим скомандовал, спецам советским то есть. И спецы, удалые молодцы вспомнили —кто бo'ярскую узкоколейку, кто славный Беломорско-Балтийский канал, а кто и, ближе к делу, Днепрогэс, словом… До утра управились: смотрит вождь — стоит плотина. А крокодильские гнездовья-зимовья — к югу от той плотины, в одноимённом, кстати, озере Насер. Это озеро — малая родина выдающегося государственного деятеля. И не стало им, касатикам, ходу в Нижний Египет — ни в столицу, ни в Александрийскую библиотеку, ни тебе отдохнуть на египетской Ривьере. Сиди в озере, славь вождя. Или человеком становись. Метод Петра Великого. Героическая была эпоха: лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой. В смысле: я знаю — саду цвесть. Что говоришь? Эти стихи тебе уж совсем никак? Ну вот, а им пришлось шкурой почувствовать — крокодильей кожей. Многие слезу, конечно пустили, да и на берег, пополнять ряды. А которые в озере Насер остались, так Хозяин тех трогать запретил: страна всё-таки, хвала Аллаху, свободная. Не желаешь любить прогресс — сиди в омуте, илом умывайся. Шум экологи подняли: права баланса, дескать, нарушаются, не возьмут вас в совет Европы. Только нам, африканцам, вся ваша Европа до… Тогда они ещё и хуже расклеветались: это, говорят, крокодильский заговор. Это ж надо такое придумать: чтобы, говорят, усовершенствовать и закалить породу, президент нарочно обрёк слабых на жалкое вымирание. А уж те, в горниле одноимённого озера, станут как сталь. И вместе с тем - как золото. Трудно, бля, поверить в такое коварство и жестокость, хотя кто их, крокодилов, знает. А кто в людях выжил, в большинстве за границу подались, дилерами стали. А кто и киллерами. Знаешь: «Смерть дилера Миллера от руки однорукого киллера. Римейк знаменитого триллера "Разбойники" Фридриха Шиллера».
Звезжу, говоришь? Грубиян ты всё-таки. Вон гляди, как небо вызвезживается, а ты отстал бы от меня с твоими крокодилами. Погоди, а где парoм? Э, да мы давно уже на правом берегу на пристани сидим, надо же, закумарил ты меня, землячок.
Ну что, так и будем сидеть, трезветь и по-восточнославянски угрюмиться? Вставай, не ленись. По лестнице на набережную, одна нога здесь, другая тоже здесь. А вот и извозчики…
Дмитрий Каратеев, Константин Могильник. 2004