Битва за улыбку Линь Мэй

   В городке Циньлун, где фонарики танцевали в воздухе как огненные светлячки, а крыши домов напоминали спины драконов, собралась толпа. На бамбуковой платформе, украшенной лентами с шутливыми предсказаниями, стояли два соперника.
   Гао Лун, мастер меча, поправлял нефритовую заколку в своей идеальной причёске. Его клинок «Серебряный Вихрь» сверкал, будто обидчивое зеркало. «Сдавайся, каменщик! — провозгласил он. — Мои предки сражались с демонами! Твои — строили туалеты!»
   Чен Брик, в потрёпанном халате цвета заката, рассмеялся, доставая из мешка кирпич с надписью «Удачи!». «Мой прадед как раз построил тот туалет, где твой дед прятался от демонов!» — парировал он, запуская кирпич в Гао Луна. Тот ловко разрубил его пополам, но из осколков высыпались лепестки пионов — Чен заранее подменил снаряды.
   На балконе, обвитом глициниями, Линь Мэй хлопала в ладоши. Её веер-трансформер щёлкнул, выпустив облако конфетти прямо на старейшину Линя, её отца. «Ой, папа, извини! — фальшиво сокрушалась она. — Это ветер!» Старик фыркнул, снимая с бороды розовую блёстку.
   Бой набирал обороты. Гао Лун, кружась в изящных пируэтах, задел мечом подвесной горшок с мукой. Белое облако накрыло его с головой, превратив в призрака из народных сказок. Чен, не упустив момент, швырнул «камень-будильник» — тот завизжал, как испуганный поросёнок, заставив мастера меча подпрыгнуть.
  «Ты… ты бросаешься мусором!» — завопил Гао Лун, вытирая лицо.
  «Нет, — ухмыльнулся Чен, — я бросаю искусством!»
  Линь Мэй, не выдержав, расхохоталась. Её смех звенел, как колокольчики на празднике фонарей. Это и решило исход битвы. Чен достал последний камень — круглый, с нарисованной рожицей. «Камень смеха! — объявил он. — Высечен из горы Великого Хиханьшаня!»
  Камень ударился о землю, и арену заполнил розовый дым. Когда он рассеялся, Гао Лун сидел на платформе, давясь от хохота, а старейшина Линь, забыв о важности, катался по полу, схватившись за живот.
  «Победитель — мастер кирпича!» — провозгласил глашатай, сам едва сдерживая улыбку.
  Линь Мэй спустилась к Чену, игриво ткнув его веером в грудь: «Следующий камень сделай в форме сердца. А то вдруг папа захочет ещё одно соревнование?»
  Гао Лун, отдышавшись, встал с достоинством раненого феникса: «Рев… реванш! Завтра — состязание пельменей!»
  Толпа заулюлюкала, а Чен, подмигнув Линь Мэй, достал из мешка кирпич в виде идеального полумесяца. «Готов хоть сейчас!»
  И под смех горожан, угощавшихся лепестковым чаем, городок Циньлун приготовился к новому безумству. Ведь там, где смеются даже камни, скучать не приходится.