Как Макаронус на Русь ходил

УДК 82-3
ББК 84стд1-44
 Д26
Дегтярев, Александр Вячеславович
Как Макаронус на Русь ходил / Александр Вячеславович Дегтярев. — М. : Де Либри, 2025. — 50 с.
ISBN 978-5-4491-2705-1
«Как Макаронус на Русь ходил» — это сатирическая фантасмагория, где прошлое и настоящее переплетаются в причудливом танце иронии и аллегорий. Главный герой, Макаронус,
правитель Франции, отправляется в рискованный поход на Русь,
движимый мечтами о величии и победе. Но его планы сталкиваются с непредсказуемой реальностью, где сны смешиваются с
явью, а исторические персонажи дают неожиданные советы.
Встречи с Наполеоном, размышления о русской душе, абсурдные диалоги и острые параллели с современностью — всё
это создаёт уникальный литературный коктейль. Автор мастерски играет с образами, высмеивая стереотипы и политические
амбиции, а текст наполнен яркими метафорами и колоритными
персонажами.
Книга заставляет задуматься о цикличности истории, природе власти и вечном противостоянии Запада и России. Это не
просто сатира, а многогранное произведение, где за гротеском
скрывается глубокая философская подоплёка. Если вы любите
интеллектуальный юмор, неожиданные повороты и смелые аллюзии — это чтение для вас.
УДК 82-3
ББК 84стд1-44
© Дегярев А.В., 2025
© Т8 Издательские технологии,
 оформление, 2025


Все события вымышлены, случайная схожесть с действительностью — результат наложения одной исторической эпохи на другую.
 


Как-то раз в преддверии очередного шабаша с культурным названием общеевропейский саммит приснился Макаронусу удивительный сон: въезжает он на белом коне в столицу России, а московский градоначальник на блюдечке с голубой каемочкой ему ключи старинные от Кремля преподносит, низко кланяясь, и вся свита русская коленопреклоненно челом бьет, при этом ногами все шаркают и в глаза победителю заискивающе заглядывают. Народ же русский шапки вверх подбрасывает и возгласы со всех сторон во здравие победителя выкрикивает: «Виват! Виват, Макаронусу-освободителю!» И куда же во всю ширь российскую не посмотришь, всюду трубы старые восстановленные и новые в сторону Европы газ и нефть качают, составы пшеницу вывозят и прочее, и прочее совершенно бесплатно, дабы великий Макаронус не гневался.
Европейские соседи рукоплещут и тоже низко кланяются, принимая халявные дары победителя, и все прославляют его во веки вечные. Осталась одна формальность — поставить свою великую подпись под Договором контрибуции России перед цивилизованной Европой. Взялся он уже за перо, и, собираясь узаконить наиглавнейший исторический документ, вспомнил вдруг про императора, подумав, что величие последнего падет перед ним, великим, и останется он в истории как самый великий во Франции, да что там во Франции, во всем мире, ведь никому еще не удавалось накинуть ярмо на русского медведя, подчинив его своей стальной воле. Лучше бы он про себя всуе не вспоминал про Наполеоне ди Буонапарте, явился последний немедленно в сон Макаронусу, не дав завершить официальное подписание документа тысячелетних притязаний цивилизованного Запада к отсталой и многоликой России.
Воззрился император на тщедушного в коротеньких штанишках Макаронуса и подумал: «Как измельчали наследники великой Франции за два века — ни ума, ни стати, ни величия, одна спесь и низкопробность. За кого боролись мои кирасиры — за этого слизняка, надувающего для важности щеки?»
— Что ты тут, в Московии, делаешь? — резко спросил император у потерявшегося во временном портале Макаронуса.
— Да, я тут для того, чтобы закончить начатое тобой, о, великий и ужасный, — еле молвил обомлевший предводитель Франции...
        ПРОИЗВЕДЕНИЕ В СВОБОДНОМ ДОСТУПЕ В КНИЖНЫХ МАГАЗИНАХ
... Совсем невдалеке на расстоянии вытянутой руки от него сидел отец Федор со своим свечным заводиком и грыз украденную колбасу, превратившуюся за десятилетия в армянскую бастурму. Ножа у него не было, и нарезать лакомство тонкими ломтиками не представлялось возможным, поэтому несчастный пытался его грызть, что не очень получалось. Иногда, дойдя до отчаяния, бывший церковный служитель начинал рычать, как снежный барс, и тогда эхо чаяний страшного зверя разносилось по всей округе, гуляя меж вершинами хребта, пугая и приводя в трепет обитателей нижних ярусов. Видимо, батюшка своевременно покаялся, и Бог простил его за все совершенные им прегрешения, ниспослав ему мечту всей его бывшей жизни. Правда, свечной заводик был небольшой, размером с кукольный домик, но в нем кипела жизнь, производственный процесс не останавливался ни на минуту, работа шла в три смены. В игрушечных чанах плавился воск, быстро сновали карликовые приказчики, контролируя качество готовой продукции, мастера-лилипуты давали указания чернорабочим-гномам. Из чрева заводика выкатывались вагонетки с готовой продукцией. Маленькие, совершенно крохотные свечи были расфасованы, упакованы по двенадцать штук и аккуратно уложены на миниатюрных палетах. Пакетики были промаркированы фирменной этикеткой с религиозной тематикой, украшенной логотипом с изображением детского свечного заводика и заросшей за долгие годы физиономией собственника с надписью «Свечи от отца Федора», причем, как и полагается на солидных предприятиях, в нижнем правом углу значилась дата выпуска и бессрочная гарантия годности товара. На складе готовой продукции был организован точный учет и контроль. Поддоны стояли рядами, причем тринадцатый палет отсутствовал напрочь, то есть после двенадцатого сразу располагался четырнадцатый, не было и шестьсот шестьдесят шестого палета. Очевидно, бдительный основатель предприятия отдал особые указания на этот счет. Готовой продукции скопилось очень много, но отец Федор не унывал и планировал все это при удобном случае сбыть сразу большим оптом. За производственным процессом батюшка наблюдал сверху, сидя на валуне. Появление чужестранца в прямой видимости никоим образом его не взволновало, он давно уже перестал реагировать на неинтересующие его явления. Единственным внешним раздражителем его психики являлись наглые горные орлы, пытающиеся иногда покуситься на его крошечных работников, но, слава Богу, камней на утесе было в предостаточном количестве. И даже горное эхо камнепадов совершенно не выводило его из состояния умиротворенности и душевного равновесия.
Выше же всех рядовых вершин сияла она, Макаронусу до нее оставалось сделать один шаг переставшими дрожать от волнения ногами. Она то искрилась бесподобными неземными красками в то время, когда над остальным хребтом властвовала серость, то после этого, облачаясь в белоснежный наряд, как невеста, источала обволакивающую нежную томность, маня к себе первозданностью и девственной безгрешностью, отключая и подчиняя сознание всякого любующегося ее неповторимостью. Стекающие с нее прозрачные ручейки, падая в бездну уже водопадом, напоминали слезы девы, оплакивающей окончание своей непорочной юности, готовой отдаться своему повелителю. Окончательно потеряв рассудок и осторожность, забыв про наставления императора об ограничении в высоте, но вспомнив о стратегическом запасе продуктов во время похода, Макаронус резко выкинув руку в сторону ничего не подозревающего отца Федора, выхватил колбасу-бастурму, крепко зажав ее зубами, поставил тринадцатый табурет и стал взбираться на нее, на вершину своего величия, которую никто еще во всем мире никогда не покорял...