***

Мне тишина не кажется такой
уж тихою и тонкою, какой
она должна быть, я иду направо,
вдоль серости Обводного канала,
чтоб утонуть в тумане с головой —
не зацепив веревки бельевой
ни шеей, ни щекой — какой же чушью
мне кажутся слова, мешаясь с тушью,
с сомнением, с тревогой и с весной,
со вкусом крови прямо под десной,
при пагубном содействии руки,
которое рождает не стихи,
а лишь штрихи условные к фигуре,
что описать стремлюсь к клавиатуре
прикладывая пальцы — бац, бам, бум —
но фразы громоздятся наобум,
излишне осторожно, боязливо,
в итоге получается красиво,
но не совсем, как я того хотел,
ведь описать нормально не сумел,
теперь же притворяться, что возможен
был замысел такой, пока по коже
предательски стекает капля пота
и наступает новая суббота,
которая такая же как та,
в которой не случилось ни черта,
и я самим собой пренебрегая,
стыдясь себя, себя же и ругая,
сливаясь со стихом не про себя,
не понимая — я или не я.

…