Волшебный Лес перед Страной Ягини

(стр рук 553)

И Лес волшебный, нам врата открыл
Взмахнул листвой, и распустил,
Не подбирая рифомою слова
Свои извечные, на счастие права

- “Ну здравствуй, свет очей Сестрица!
Тулупчик, валенки, а где же рукавицы?”

- “У щуки в проруби забыла
Когда с Емелей печь несла
А Щука их надела, и уплыла
То унесла ее, подводна сила”

Наяда стукнула меня слегка
И молвит:- “Как дела Дружище?
Я вижу, ты листвой не нищий
Кора сильна. Ветвь высока.

Ты помнишь? В те далеки годы для людей
Когда Великий Дон справлял свой юбилей
В те времена Великой сечи
Тот сабель звон, и гром картечи

Где Русский Дух, вставал во Имена
Как развивались России Знамена?”


(стр рук 554)

- “Там многих Небо целовало в очи
Даруя Славу в вечность, и покой души.
Велики дни! Велики ночи
Пуcть воды Дона, им поют в тиши!”

- “Даа! Дни нелегки, вновь настали
Тьмы слуги подлые, наладом дышат
Но пред уходом в вечный мрак восстали!
И у Святых наших порогов, в зловоньи рыщут

С чем к нам пожаловала, Царица Вод?”
- “К Ягине путь держу, к Сестрице.
Проведать надобно, ее приемный род”
- “Ты всеми будешь там гордиться”

Промолвил Лес

- “Пойдем, я путь вам укажу листвою
Послал бы птицу а ли зверя,
Но занята все с головою”
Мы глянула вокруг, не веря

В нем, ни души. Там все молчало
И лишь листва платочком развивала
Слова волшебные любви
“Знаю с Любовью, ты к изголовь…
Их ветер в Небо нес, и мы пошли”


(стр рук 555)

Мороз и Солнце! Сосулек Царства!
Повисли в воздухе над головой
Наяда молвит: - “Как вам убранство?
Перед Ягининой избой”

Рыжик, тем чудом, любовался
Идя вперед, не видя что пред ним
На пне, во льдинке, кто-то появлялся
И молвил ему голосом родным

В его бельчачий нос: - “Есть че?”
Тот, не робея: - “Да вроде нет ниче”
- “А если я найду?”
Вдруг Рыжик нам: - “Я отойду?”

Вплотную подойдя к ледышке
И цокнув языков, как от бутылки крышка
Он, словно копья навострил ресницы
- “Бутылочку ессентуковской, тепленькой водицы

Желаешь незнакомец ты испить?
Подумал? Можно начинать лить?”

И в миг, забрался в пень внезапный вымогатель
И Рыжик молвит Мурашу: - “Ты брат, предприниматель.
А ну ка цокни еще раз, дай мне послушать”
- “Найди мне листик, иль личинку, я очень хочу кушать”


(стр рук 556)

Сквозь завороженный, дубовый Лес
Мы направлялись в Царствие Ягини
Чрез трехметровый подорожник и крапиву я лез
И сквозь шиповниковую паутину

Дубы седые, раздвоив свои стволы
Нас проверяли, на наличье негатива
Проверив, пропускали, и мы шли
Наполненные Леса древней силой

Наяде молвил Лес: - “Скажи Сестра
Тебе ведь веданы, все горечи России
Ты видела, как не сгибая спину
Давя врага, взрослела, и росла Страна

Как восемь сотен лет коварный червь
Бросал на нас своих ползучих гадов
То помнят, Волгоград и Керчь и Тверь
Чем опечалилась ты? Аль истине не рада?”

- “Зачем ты Старец душу бередишь?
Зачем сердечко ты мое тревожишь?”
Лес дальше молвил: - “Царица, ты дрожишь.
Иди домой Сестра! Или ты не можешь?”


(стр рук 557)

- “В глазах твоих сомнения искра
Твои же воды чистые, Сестра
А как же милая моя, твои глубины думы
Так же прозрачны, как и свет наш лунный?”

Как видим, пред нами, круг явился
Наяда дальше шла, он впереди летел
Вдруг, в круге этом, кто-то появился
То Кат - дремучий город, песнь пел

И вижу, от булыжника взлетает, лист календарный
Дветыщи двадцать два на нем стоит
И тусклый свет колонны катедральной
А рядом с ней, старушечка сидит

То ведьма древняя, волшебный шар держала
Был не большой, он сморщился раз в пять
Глядя в него, она шептала
- “Ну почему опять, а коль сказать?

Не пощадят, сожгут же вновь”
И круг исчез. Листва кружилась в вальсе
У Рыжика и взгляд застыл и кровь
И улыбался Лес, Наяде, в реверансе


(стр рук 558)
Нам постелил дорожку по прямой
Мы молча шли, всё в Солнце утопало
По сторонам, дремучий Лес живой
А вдалеке, толь, пело, толь, жужжало

Как вдруг Наяда взвилась ввысь волной
И в Небесах мы видели, как друг пред другом встали
Вода и Лес! Шел разговор живой
В конце обнялись, и друг другу клятву дали

Наяда к нам спустилась девой вновь
И листья Леса, ее в губы целовали
Но в этот миг, у Мураша взыграла кровь
И он воскликнул: - “За что ей все медали?”

Но Рыжика заслушавши ответ
Он спрятался в кору-скамейку
Нам передав всемуравьеевошнейший привет
Разглядывал свою обновку, телогрейку

Вот ближе подойдя, мы видим тоже стены
Лежат пред нами выше крон Дубов
То Руси-Матушки несокрушимой, гены
С Алтайских древних берегов


(стр рук 559)

Курумы-камни нас встречали
Подарок Севера и дар Тайги
То даровали их Титаны
На юбилей Бабы-Яги

Поведал Лес, смеясь, кружась
И опустившись, шелестел: - “Вот и пришли”
Как вдруг, верхушки камней поднимаясь
Жужжали и взлетали ввысь. Мы отошли

И видели, не чудо Неба
А мириады Алтайских диких Пчел
Нам ними, детская улыбка Феба
Он видно, радость во глазах наших прочел

Гигантские размеры, крылья
А жало - Севера могучий Зверь
Ох если б, не было то, былью
Я б не поверил. Но ты мой  Друг поверь

Ворсистые тела с ребром покрыты
Десять исконных лапок, все инеем искрясь
В сапожках красненьких, что для зимы пошиты
Ни пчел таких, тем более сапожек,
Мой Друг! Не видел я доселе, отродясь


(стр рук 560)

На головах их, красовались шляпки!
Времен Татьяны, и бабушкиных лет
На поясах у всех, колчан, в нем тяпка, тряпки
У многих был из подорожника браслет

И глаз я оторвать не мог от лиц пчелиных
Они, в вуалях была, лет шальных, старинных
А их, родных пенат, узор. Сводил меня с ума
И преданно скрывал прекрасные глаза

Как вижу, у одной вуаль сорвалась
И соты тонка шелка, в небо понеслись
И тайна ее глаз, на солнце заигралас
Голубко-синий глаз мне говорил: - “Молись”

Да молвит Сестрам не пчелиным гласом
- “Родные! У него наша Сестра!
И в миг она уже, пред моим глазом”
А я хотел подумать “Как же ты быстра”

Но от испуга, брови наклоня
Увидел Мураша кричащего в печали
А он, меня, пчелиный гул, кляня!
Чтобы они быстрей к Ягине нас впускали


(стр рук 561)

Задними лапками упершись в шубитейку
Передними, хрустальный гробик пред собой держа
Кричал:- “У тебя есть совесть, хоть на копейку?
Поаккуратней можно? Что? Не трясти нельзя?

Ведь она девочка! Дай ей поспать тихонько
Ты вот трясешь, она, что змий жужжит
Где же любовь, и уважение к девчонке?”
И в этот миг я слышу, Пчелинушка жужжит

Вот потянулась, крылышками машет
И глядя с восхищение на Мураша
И разум мой, мне ничего сейчас не скажет
То видят очи, и в изумлении душа

Она присела глазки протирая
Увидевши Геракла-Мураша
Как из последних сил он, лобик протирая
Хрустальный гробик для нее держа

Бранил меня исконными словами
Вдруг взгляд ее коснулся моего
И вот мой нос, между двумя глазами
Пчелой Ягини, и Друга моего


(стр рук 562)

Я тут же вставил палец меж гробиком и шубитейкой
Мурша взобрался, Зевс его хранит
Он вкинул в гробик свою телогрейку
Запрыгнул сам, слышу, пчеле кричит

- “Подруга! Брось его, оставь!
Он человек! Ему-то не к домёку
Пусть судит сам, он прав, или не прав
Дай Гея-Мать чтобы он понял к сроку

Лети ко мне, дай я тебя укрою
Мороз-то, лютый, поди уже стоит.
А на тебе, все летнего покрою
И у меня от боли душа моя кричит”

Знать от одной, я все таки спасен.
Наяды смех, увы не прекращался
Я с того места, был ни кем не унесен
И я смекнул в наш диалог, с Алтайскою Пчелой
Без личной надобности, никто бы не вмешался
Вот задала она вопрос прямой


(стр рук 563)

- “Почём во гробике лежит наша сестра”
Я отвечал Царице Севере, Алтая
- “Дорога дальняя была, и нелегка
Устала и спала. История простая.

Мой друг, Медовый Волк! Всегда в пути.
И дома, изредка он к сожалению бывает.
Она же, без него, горюет и страдает
Так взял ее с собой, чтоб далее идти

Вот вырезал он для нее хрустальный гробик
На шубитейке его закрепил
И дав с собой Тургенева ей томик
В своих походах рядом с нею был

Пред тем, как шел в неравный бой
Доверил мне, хранить ее покой”
Глаза пчелиные синя цвета
Мне улыбнулись, словно лето

На сто аршинов быстро отлетела
С собою, восхищение и ужас унося
И приближаясь к своим Сестрам, мне пропела
С пчелиной преданностью, и почти моля

- “Хоть раз ее ты странник тряхонешь
Ты не ужаленным отсюда не уйдешь ”


(стр рук 564)

А Друг твой, здесь, сейчас он у Ягини
Когда войдете, ты его найдешь
То есть, во второй раз не соврешь
Хранящий дружбу через года, доныне

И чувствуя, что не ужаленный пчелой
Я Мурашу был благодарен за спасенье
И что стою, дышу, а надо мной Гигантский рой
Предположил, что было воскресенье

Камни-Курумы, Наяда обнимала
Лесу шепча, указывая на меня
Фуфайка бела снега, хохотала
А Древний Лес, указывал на Муравья

А пчелка Муравью, спросония шептала
- “Соскучилась за ней, я его шерсть люблю
Когда совсем не в мочь, Тургенева читала”
 Мураш откинувшись: - “Пчелинкушка! Я вас молю!”


(стр рук 565)

Наяда. Лес. С нас, вдоволь насмеялись
Сидя на камнях пред Ягининой Страной
Родные дети Геи искренне обнялись
- “Живу Россией Ная! Пока мой дух живой”

Промолвил Старец с Курум-камней вставая
Царице подал руку, вновь ее обнял
Она стояла слез не вытирая,
Шептала в плаче горестном: - “Он Мать предал

Свой Зов, Старик! Я слышу!
Душа и сердце с вами, и вода!
И коли я его, быстрей тебя увижу,
То этот червь исчезнет навсегда

Так горестно Владыка, что дети Земли гибнут
Одни несутся в пекло, Любовь свою храня
Других толкает гад, но чары его сгинут
Как вижу ему мало, крови и огня!”

- “На что ж, Сестра, я за тебя спокоен
Ягиня ждет тебя, она к тебе добра
И вон с тобой, какой метровый Воин
Ни пуха вам родные ! Ни пера!”


(стр рук 566)

Наяда сплюнула себе в ладошку
Замечу, через левое плечо
Идя за ним, что-то спросив про кошку
Водой помыла руки, и в ладонь упал сверчок

Та высушив его, в непростужайке
Обратно водрузив его на лоб
Как-будто Бандерша из элегантной шайки
В ладоши хлопая, кричала нам: - “Хоп, хоп”

- “Друзья! Пора, нас камни приглашают”
Старик Наяде: - “Погоди Сестра”
И молвит Рыжику: - “Тебя друг, ожидают
Там у седьмого Камня-Валуна!”

Рыжик не спрашивая зачем иль почему
Щеки расправив, направился к нему
И став пред ним, молчал и ждал
Но в этот миг, Курум, как задрожал

Частицы его, к Рыжику тянулись
И я рванул к нему, мне Старей молвит: - “Стой”
Наяда, резко ко мне повернулась
И говорит: - “Его звезда с тобой?”


(стр рук 567)

Я посмотрел, она светила
Кивнув Наяде, сделал шаг вперед
Вдруг Старец молвит: - “При нем, Вселенной Сила
Его сейчас, здесь, испытанье ждет”

Ты знаешь Друг, все мог себе представить
Что это, джойстик, или Замок заколдованных Планет
Лунный подарок, ключ в Млечный путь могу сюда добавить.
Ну что, от всей Вселенной! Скажу конечно, нет!

Ну Деда Зева! Ну Мельпомена! Ну, Древний Служе!
Ты Посейдон! Ты Феб! И Гея-Мать!
За что, такую ношу, заслужил мой Друже
Изволите мне разом рассказать?

Или вам Белок на Планете не хватает
Ведь он мечтал лишь, на Луну сходить
То как, его, там Белки ожидают
С орешками, чтоб хоровод водить


(стр рук 568)

А вы тут что задумали, злодеи?
Невинное созданье погубить?
По несадистичнее не было идеи?
Мне хочется всех вас сейчас побить

- “Ишь распылил! Ты кто такой-то будешь?”
То молвил Старец, улыбаясь мне в глаза
- “Решение Вселенной ты осудишь?
Уверен, что это твоя стезя?”

И не успев привыкнуть, что сила всей Вселенной
Лежит у Друга под варежками в рюкзачке
Так этот наковальней. Да заветной.
- “Всё здесь как есть! И мы, не в сказочке”

Я не желал в то верить, и ведь не раз уж слышал
Что в апельсине силы, он должен их беречь,
Но то что, от Вселенной! Просто сносит крышу
Прости мой Друг! За импульсивный слог и речь.


(стр рук 569)
И я стоял смотрел, как глыба надвигалась
На Рыжика стоящего пред ним
Частицы камня, к шубке прикасались
Застыли во кругу. Над ним!

И молвил Древний Северный Курум-Валун
- “У тебя сила та, что не для Белки
Верни его, и не балуй, шалун
Ты хочешь ведь играть еще в горелки?”

- “Удушлив камень твой!” так отвечал мой Друг
- “Ты приослабь, чтоб не ушел дар речи
Вижу не хочешь. Ну что ж, я так отвечу
Это подарок мне! Не для твоих слуг.

Наказ был прост “Его хранить”
Не Валуну его дарить
Коль нас не можешь отпустить,
Придется тебе нас убить”

И в этот миг рюкзак открылся
В нем дар Луны светом сиял
Каменный обруч надломился
Открылся, и обратно в камень встрял


(стр рук 570)

Рыжик поднявши вверх свой нос
Промолвил: - “Есть еще вопрос”

Увидев, что подарок испарился
Усердно затворивши за собою дверь
Подозреваю, куркумой укрылся
Мой Друг стоял, был словов Белка-Зверь

Его печали не было предела
А по сему, она дойдя до нас
На корточки пред нами быстро села
Держась за юбочку и приподнявши глаз

Кричала в нас, во все бельчачье горло
- “За что же? Вновь и вновь и вновь!
Ведь он помог, и в том, вопрос не спорный
Но снова прячется. От злости стынет кровь”

Лес тихо молвит: - “Ная! Он достоин
Сей, с камнем диалог, уж позабыл его
Смотри! Печаль и он, так ищут как устроен
А мозг не слышит сердца своего.”

- “А коль услышит? Вдруг станет поздно?
Мои старинные и славные Друзья
Я думал мы здесь в сказке, а у вас серьезно
Небу зачем, бельчачья голова?”


(стр рук 571)

- “Ответь почтенный Старец! На кой же ляд…”
- “Ты только что ведь вопрошал меня об этом
Поди Вселенной, недоволен ты ответом!
Смотри в нее, и там увидишь ее взгляд

Вопросов глупых больше мне не задавай
Иди вон Другу лучше помогай”
И я пошел с ними сражаться
Они лишь ждут, когда начать смеяться

Подойдя к Рыжику, хотел промолвить слово
Смотрю! Печаль в юбчонке к нему несется снова
Прижалась, плечики втянула
Да на кору-скамейку присела
И песнь свою душевную запела.
Да в Рыжика глаза, как на Луну взглянула

И говорит мой грустно-серенький Коллоссс
- “Покуда ты не стал смеяться
Ответь мне на один вопрос
В какой момент, он начал появляться?

Коль вспомнишь, будет мне услуга
Уж не серчай, пред камнем был в испуге”


(стр рук 572)

И можешь Лесу и Наяде передать
Что Дара Валунам, во Веки не видать
И как бельчачье око буду его хранить
Луна его мне даровала, в нем Родины мечты!
Кто Родину отнять захочет! Тогда ему не жить!
Запомнить все должны мой Друг! И даже ты!

Свет засиял вокруг, семь долек появились
И в Небо кожура, да золотым песком,
Куруму-камни расступились,
Сердце и щеки обдувались холодком

Рыжик воскликнул: - “Никому не жить
Вот те слова, где апельсин открылся”
- “Даа! Друг мой. У тебя, мангуста прыть”
Глядим, тот апельсин перекрестился

Сложивши дольки, прыгнул в кожуру
Паяльником сам запаял все щели
Что-то шепнул, бетфордому шнуру
И очутился вновь в своей постели

На этот раз укрывшись минометом
На страх и ужас разным рифмоплетам


(стр рук 573)

И молвили уста Владыки-Старца
- “Послушай меня, Леса дивный Зверь
Сердце твое Богатыря! Да и Спартанца!
Тебе поведаю, а ты, поверь

В том рюкзаке, Великий Дар Вселенной”
- “Да слышал это я от всех, Старик, прости!”
За что Наяда стукнула меня коленкой?
- “И что пора быстрее подрасти?”

- “Рост твой, не от дней зависит, Воин!
В сраженьях он появится, в пути
Его, как и Земли ты должен быть достоин
Готов быть ко всему, и вам пора идти”

- “Поведай Старец, Леса Властелин!
Как открывается Вселенной апельсин?”

Наяда шепчет Великану: - “Рановато”
- “А лучше, если еще и поздновато”
Подумал я глядя на Друга
Но коль Вселенная решила без потуги,

Что этот Воин, Рыжик мой
Ну что ж мой Друг! Всегда с тобой!


(стр рук 574)

- “Лишь сердце слушай ты в пути
А в глупость не вдавайся
Оно подскажет как найти
Ты только не сдавайся

Помни всю жизнь, Русь за тобой!
Ты для нее, живешь, во что бы то ни стало
Мой подрастающий и доблестный Герой
И время твоих подвигов настало!”

Рыжик кивнул куда-то в листья
И Муравей кричал: - “Я Друг с тобой!
Пошто мордашка у тебя такая лисья?
Не ожидал? Так это я, когда мы в бой?”

Старец заметив у Рыжика скамеечку-кору
Спросил его: - “Иль надобна ему?”
Рыжик ответил: - “Я как-то с ней сроднился
Да и Мураш в ней, в счастье приютился”

- “Чтобы хотел себе иметь в дорогу Воин?
Скамеечка твоя, это моя кора
Желание исполню для тебя, ты Друг достоин”
Из листьев Муравей кричит: - “Ура! Ура! Ура!”


(стр рук 575)

Рыжик взглянул на Старца, на скамеечку-кору
И вымолвил: - “Я арбалет хочу”
Но в этот миг, одновременно выкрикнул Мураш
- “Нет, гусли!” Рыжик вздрогнул аж

И видим, у Коллоссса на плече
И Дуба-дерева, да из Руси сказаний
И вся в резьбе, в таинственных писаньях
А рядом, стрелы с чистотелом в колчане

Висели гусли-арбалет,
А в них, по волшебству лесного мага
На чудо это Друг, один ответ
Нас ждет, Коллосссо-беличия Сага!

Было искусно слаженно дубло
Рыжик взглянул на Мураша
Тот шепчет: - “Значит повезло
Я ж для нее, Пчелинушечки нашей!”


(стр рук 576)

Пчелка завидящая сие жилище
Схватила гробик хрусталя, и с ним уже в дупле
Лес ему молвит: - “В добрый путь! Смелей Дружище!”
Наяда в смех, а я был налегке

Все обнялись. Старец исчез.
Мы в расступившееся камни впятером прошли
Взглянул еще раз на волшебный Лес
Он провожал нас золотой порошей

Курумы-Валуны сомкнулися за нами
Алтайских Диких Пчел, молчал бессмертный полк
Как вдруг, одна пчела, что улетела от ваули
Мне жжмолвит: - “Незнакомец! Не возьму я в толк

А где Сестра наша? И где хрустальный гробик?
Скажите кто-нибудь, он почему живой?
И где Тургенева ее любимый томик
Послушай незнакомец. Глазик свой открой!”

Репейник в смех, да с белоснежною фуфайкой
А я, с немножечко понурой головой
Пытаюсь объяснить, страже Пчеле-Алтайке
Как вдруг, Пчелинушка моя, кричит ей: - “Стой!”


(стр рук 577)

- “Я здесь Сестра, в новом жилище
Здесь буду делать соты я, здесь новые Друзья
Взгляни Сестричка, какая красотища
Мураш на гуслях будет петь, лишь для меня”

Мой Друг! Я первый раз, с времен рожденья
Увидел Севера Великого Пчелу
Размеры! Ясно, что умом я не пойму
Ее улыбка - Эпохи Возрожденья

И рафаэлевской Мадонны хоботок
Коснувшийся слегка моей щеки
Дарик ей, поцелуй на искосок
А губы молвили мне: - “Что ж, пока живи”.

И удалилась. Я выдохнул свой страх
И что же вижу я перед собою
То Песнь Священной Руси, парила в Небесах
Цвета, прозрачно-злато-голубой

А под ногами, бескрайняя долина
Легла озерами с прозрачною водой
Реки, Леса, Дубравы-Исполины
И долгие поля, с живительной травой.