У омута памяти

 Я с глубоким трепетом и чувством покаяния памяти представляю произведение, рождённое в диалоге с наследием пронзительного голоса России, ощущая ту же “бесприютную боль“ и ту же жгучую, до слёз, любовь к родной земле.

И вновь, зари багряный стяг
Опять погас в прохладе мутной.
  И на спине весит рюкзак,
  Как посох странника беспутный.

В душе - такой же эпилог,
Где ветер прошлое развеял.
 Лишь колокольчик у дорог
 О чём-то плачет, сиротея.

А я ищу в былой пыли
Тот дом, что снял меня с пелёнок.
  Где гусли - вербы на мели
  Испепеляли зной зелёный.

Где мать, склонившись надо мной,
Топила в сумерках тревогу.
  И я, распахнутый овраг,
  Вбирал и солнце, и дорогу.

Теперь иначе лёд и пламень
Жгут и морозят изнутри.
  Прости, мой тихий,  грустный пастырь,
  Что я забыл твои дары.

Что в кабаках судьбы убогой
Я растерял тот тихий свет.
 Лишь пёс один, мой пёс суровый,
 Мой бедный друг, меня поймёт.

Но если вдруг, сквозь дым и слёзы,
Пройдя все ямы и мосты,
  Услышу зов родной берёзы -
  Сорвусь опять без суеты.

Ведь я ещё на свете живый!
Ещё не всё пропил, отдал.
  Во мне по-прежнему крапива
  Жжёт и плачет, как тогда.

  2025.