Он оптимистом был...

Он оптимистом был, как каждый в двадцать лет,
И в тридцать тоже не терял надежды,
Во тьме кромешной видел яркий след,
И не был ни святым, ни грешным…

Любил безумно, был женой любим,
Семейным счастьем жизнь-река плескалась,
В компаниях сверкал, что тот рубин…
Такая вот судьба ему досталась!

Но оптимизм был предан и распят,
Казенным, лицемерным пофигизмом,
В него стреляли, заливали яд,
С завидным государственным цинизмом…

Топтали сапогами, били влет,
Смиренно ухмыляясь, рвали в клочья,
Кто испытал такое, тот поймет,
Как празднует победу стая волчья…

И оптимизм стал чахнуть и болеть,
А в пятьдесят – ушел на инвалидность,
Он предпочел бы лучше умереть,
Изрядно потрепав свою наивность…

К шести десяткам инвалид – угас,
Совсем уже не стало оптимизма…
И он ни слова не сказав… покинул нас,
Хотя была и воля и харизма!

Дед оптимистом был, но только не таким,
Который лицемерно врет с экрана!
Советуя, как надо жить другим,
Но оптимизм в его душе добила рана…