Внезапно голос Бобышева на берегу

Работа группы специалистов по анализу данных из Эссекского университета (Великобритания). ИИ научили определять эмоциональный профиль больших прозаических произведений, на основании которого компьютерная программа может с вероятностью 50% определить, к какому жанру относится роман или повесть. Решающим признаком стала динамика такой эмоции, как страх.

Снова страшно захотелось курить. Продолжение следует.
http://stihi.ru/2025/08/28/5107

А тут ещё свет отключили чуть ли не на всём огромном Казантипе, где я сейчас реально нахожусь в своём зелёном Солярии. Но ноутбук же справляется на батарее и с экрана - "Внезапно голос…"

Вид обесточенного монитора
невыносим для меня.
Я ¬– торк!
И тут на лице его монотонном,
северо-западном – юговосторг.

По сети сияющей паутины...
Посещаю...
Шасть – и в машинный мозг,
мышью в занавешенные притины,
отомкнувши клавишами замок.

...нет-нет, это не мои стихи, это остались на экране в качестве кэш-бэка стихи Дмитрия Бобышева, того самого, из ахматовских сирот, что под древом ея сефирот.

Я брожу, пытаю мой путь и тычу
(методом ошибок и проб)
в нечто почти насекомо-птичье:
эйч-ти-ти-пи, двуточье, двудробь.

И заимствует ум
у зауми то, что
было б Кручёныху по нутру:
даблъю, даблъю, даблъю.
Дот (точка).

Комбинация букв. Дот – ком?
Нет – ру!
И – в некое не совсем пространство,
где ветер – без воздуха, со слезой,
где чувству душно, уму пристрастно,
а с губ не слижешь ни пыльцу, ни соль.

...здорово, он точно где-то рядом, на берегу Соляриса, вкус соли проявляется очень чётко.

Но так ярмарочно-балаганны
выставляющиеся здесь напоказ
виртуальные фокусники, хулиганы,
стихоплёты и грешный Аз.

Где хватает за полы товар двуногий
с бубенцами,
цимбалами на пальцах ног:
нагие юноши-единороги
и девы, вывернутые, как цветок.

- Юноши-единороги? Интересная версия! Бегу пробовать! - аз заржал мой лошадник Бугилоп и побежал в свой Бугилас срочно ставить новую версию прекрасных свифтовских лошадей. Ну и хорошо. А мы не отвлекаемся, вперёд, и что видим?

Это – Индия духа? Африка хлама?
Гербарий чисел, которых нет?
Наступающего Армагеддона реклама,
или пародия на Тот свет...

А не это ли часом и есть он самый,
где от счастья смеётся трава, –
Рай?
Или: «Откройся, Сезам», и –
Ад,
где – гумилёвский «Трамвай»?

...точно - я тоже только что проехал этим трамваем по кольцевой. http://stihi.ru/2025/08/26/6985 - 26 августа 104 года тому назад его пустил Гумилёв, и железный монстр промчался и через булгаковских берлиозов, и... ладно, не отвлекаемся, пусть он говорит:

...Внезапно голос, вне его тела,
запел не о смерти, но о той,
что чайкой в сердце ему влетела
и, тоскуя, мучила красотой.

Незадолго перед концом и,
как бы чуя, что всё – тщета,
эту рыцарскую канцону
на валик с воском он начитал.

Артикулировал, даже выл, и:
«Мне душу вырвали» – он горевал.
Между Ржевкой и Пороховыми
вырыт ров и накопан вал...

Да что они могут, эти власти
против него, стрелявшего львов, –
изгнать? казнить?
Конечно, несчастье...
Но неодолима его любовь.

И да возносится ей осанна!
И пускай оперённо летит строка
по другую сторону
смерти и океана
и, вот оказывается, – через века.

...по другую сторону смерти и океана. Но нет, у нас смерти не будет! Только что просматривал почту с той стороны, Хинри как раз об этом пишет:

«Смерти не будет»: поэт у постели умирающего. Случаи, когда умирающий просит помощи у поэта и ждет от него своего рода предсмертное напутствие, чувствуя в его таланте «дар жизни», как пишет Пастернак. Несколько таких случаев нашли выражение в письмах читателей Пастернака.

Однажды когда мы были в Евгением Борисовичем (Пастернаком) в Америке, в Гарварде, то славист Джордж Гибиан спросил Евгения Борисовича о том, что было известно Борису Пастернаку о бессмертии. Какую он знал тайну? Судя по волнению, с которым он шепотом на ухо задал этот вопрос, он его очень волновал. Что можно было ответить? Но действительно многим казалось, что Пастернак знал эту тайну, и многим хотелось перед смертью услышать от него нужные слова.

Еще в 1925 году Марина Ивановна Цветаева писала Пастернаку: «Когда я думаю о своем смертном часе, я всегда думаю: кого? Чью руку? И – только твою! Я не хочу ни священников, ни поэтов, я хочу того, кто только для меня одной знает слова, из-за, через меня их узнал, нашел. Я хочу такой силы в телесном ощущении руки. Я хочу твоего слова, Борис, на ту жизнь».

В последние месяцы болезни Булгакова он попросил Елену Сергеевну позвать к нему Пастернака. Они были не близко знакомы. Но, видимо, между ними было какое-то душевное притяжение и ясное понимание того, что кто значит. Елена Сергеевна рассказывала, что она всегда волновалась, когда приходили к Булгакову посетители. Боялась оставлять их вдвоем. Но в этом случае она как-то сразу почувствовала надежность гостя и, увидев, что они хорошо и ласково встретили друг друга, позволила себе оставить Михаила Афанасьевича на попечение Пастернака и ушла по хозяйству. Вернувшись, она нашла мужа радостным, спокойным и очень довольным. Он сказал ей: «Этого всегда пускай ко мне». Она не слышала, о чем они говорили, но о чем же другом могли они говорить, как не о недавно законченном «Мастере и Маргарите», о его герое Иешуа Га-Ноцри, о телефонном разговоре одного и другого со Сталиным как с силой, «что без числа творит добро, всему желая зла» (это характеристика Мефистофеля в «Фаусте»). И такой разговор был очень нужен Булгакову, отчетливо понимавшему, что дни его сочтены.

Это выдержки из доклада Елены Владимировы Пастернак , прочитанного на конференции «Борис Пастернак и Тициан Табидзе: дружба поэтов как диалог культур».

...спасибо, напутствие на ту жизнь, а нет ли на эту? - надо глянуть у самого Бориса - сестра моя жизнь - скорее всего?    http://stihi.ru/2025/08/31/3552