Ужин

Разочарованный паркет
   трещал собою в костерке,
   уснув, планета не проснулась.
Нигде на ней, но вместе с ней,
   какой-то я - не туз «виней»,
   и скучный бог, бухой и снулый.

Отчаянию не спалось
   (от дремоты себя спасло),
   размером с эпилог залаял
   вслед потерявшийся привет
   мне от того, кто был правей.
Жизнь - штука вкусная и злая.

Нас не учили умирать.
Хотелки, войны, тьма, тюрьма
   плодят, плодят несчастных женщин.
Через багажный турникет
   протискивается в мирке
   Москвы тревога, в чём-то нежном.

И ищут люди в телескоп
   миры уютнее, с тоской,
   что их не будет, сознавая.
Корицей молотой посыпь
   пилюлю горькую «Пы.Сы.:
   паркет и туча грозовая».

Вот разработка из ЦНИИ:
   всегда «здесь и сейчас» ценить,
   ведь остальное эфемерно.
В огне сосиску бог круть-верть.
На всю оставшуюся смерть
   мы с ним исчезнем в безвременье.

Ну а пока, ну а пока
   пеку пекан, дождём кап-кап,
   да борода у бога - веник,
   наикулёмистей кулём,
   бескрыло врал мне мотылёк,
   что я простой российский гений.

Засоня-радость, ну хорош,
   с тобой ли, нет - ношу, как брошь,
   дыру в груди размером с душу,
   используя стихи, как жгут,
   всё лучшее в себе сожгу
   чтоб приготовить ужин.