Родник ч. 1 перевод с французского

(рассказ Набиль НАУМА "Le puits")

Доктор Эмад вынул бинокль из чехла и начал с надеждой вглядываться в едва различимую загадочную точку вдалеке. Машина сломалась, а запасы воды были практически на исходе. Вокруг простиралась засушливая безграничная пустыня.
               
- Может, встретится по пути хоть какой-нибудь кочевник, - будто упрекая, раздраженно бросил он своей жене. Несколькими месяцами ранее они сыграли свадьбу, а это было их первое совместное путешествие.
 
Впервые в жизни Самиа узнала, как выглядит оазис и столкнулась с проблемой непроходимости песчаных дорог.
 
Для неё это был первый опыт путешествий на столь дальние расстояния.
 
Она не знала, как реагировать на сложившуюся ситуацию, и её инфантильное поведение вызывало раздражение. Она не умела воспринимать реальность такой, какая есть.
 
- Похоже на водоём или палатку, - повторял он, удлиняя шаг по мере спуска по одной из тех зыбких дюн, которые постоянно сменяли друг друга, и приближения к плато возле линии горизонта, на котором его бинокль распознал то желанное место.
 
- Почему бы не остаться тут и не подождать, пока какая-нибудь машина проедет мимо? - спросила Самиа, явно тяжело переносящая подобную экспедицию из-за нехватки сноровки.
 
Эмад лишь сухо ответил:
 
- И умереть рядом! Когда уже вся ночь и большая половина дня миновали… а солнце находится в зените. Кстати, за это время мы не встретили ни одной машины или человека!..
 
На мгновение он остановился, чтобы снова взглянуть в бинокль. Теперь возле тёмного пятна на плоскости он мог различить куст.
 
- Мы ушли с главной дороги, Самиа, - не прекращая, повторял Эмад.
 
Столько раз за ночь он указывал ей на карте фонарём нужную дорогу, которой им следовало придерживаться, и ту другую, избранную ими и явно ведущую в никуда.
 
- Мы даже не знаем, насколько отклонились от курса.
 
Эмад резко замолчал; разговоры требовали усилий, которые лучше было бы приложить на преодоление песчаных дорог. Накопившаяся усталость вперемешку со страхом спровоцировали болезненное состояние. Внезапно он прижал руку к сердцу. Овладевшая им слабость вынудила опереться на плечо Самии. Наконец, окончательно выбившись из сил, он присел на песок.
 
В горле пересохло, потому Эмад смог лишь прошептать:
 
- Это из-за пониженного давления… Я просто боюсь умереть…
 
- Надо идти дальше…
 
Несколько минут спустя Самиа помогла ему встать и убедила продолжить путь к намеченной ранее цели. Двое супругов отправились дальше. Эмад продумывал все возможные исходы, не советуясь к Самией - лишние разговоры его истощали. Там должен быть родник. И даже, возможно, ему удастся встретить по дороге путника, чтобы тот помог выйти на главную дорогу. Было бы грустно умереть вот так. А может быть, там никого и не будет. Но если это правда, стоит ли нам идти туда вместе? Не было бы правильнее, если бы я пошел один, а Самиа осталась меня ждать?…
 
- Будет лучше, если ты снимешь обручальное кольцо и золотые часы, - сказал он, убирая свое кольцо и браслет.
 
Самия не испытывала подобного страха, но решила никак этого не показывать, чтобы не раздувать огонь беспокойства своего супруга.
 
Отдаляющая от нужного места дистанция постепенно сокращалась. Территория возле дерева становилась более различимой. Там стояла маленькая цветная тканевая палатка, вокруг которой паслись несколько коз. Сбоку виднелся край колодца. Вся картина вселяла в Эмада радость и внутреннее успокоение.
 
- Вот он, колодец, - сказал он будто бы немного злорадствуя. - Спасибо, Господь!
 
Слова, будто стая распуганных птиц, мгновенно разлетались с его губ, и Самии даже удавалось различать в них молитвенные строки.
 
- Я был в этом уверен. Ах, если бы мы только направились сюда ранним утром, мы бы не знали всего этого смертельного ожидания.
 
И снова его голос звучал неоднозначно: то ли с жалостью, то ли с упреком.
 
Уставшая от его рассуждений Самиа ничего не ответила. Эмад продолжил говорить сам с собой, гордясь своими достоинствами и успехами…