Диалог

 - Алло, здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Это департамент расследований министерства сельского хозяйства?
— Да, департамент расследований. Инспектор Сомов, приём обращений.

— Наконец-то дозвонился. Три дня искал ваш номер: ссылки не работают, телефоны молчат, меня перебрасывали между «формами обратной связи» и «единой линией». Это кошмар какой-то.
— Сожалею о трудностях. Представьтесь, пожалуйста, ФИО и цель обращения.

— Я… из стекла.

- повторите еще раз .
  — Я из стекла. Несколько дней назад я понял: я сделан из стекла.

— Зафиксировано. Уточняю: речь о метафоре или о материаловедении?
— О материале. Прозрачность, звон, преломление. Моё тело прозрачно, хотя одежда ещё скрывает это. Когда я двигаюсь, слышу звонкий хруст, будто тонкая ваза дрожит в руках невидимого гиганта.

— Понимаю.  Теперь вопрос: вы распознаёте у себя дисперсию света? Радужные полосы, эффекты призмы?
— На закате вокруг меня начинают проявляться цветные блики. По стенам бегают зайчики, и мне страшно: вдруг их станет слишком много, и я рассыплюсь.

— Зафиксировано: дисперсия. Уточните тип стекла : закаленное стекло, натрий-кальций, боросиликат, термостойкое , триплекс ?
— Я не знаю. Мне кажется — тонкое, тёплое на свету, но холодное в темноте. Если подышать на ладонь, появляется туманная плёнка.

— Понятно. Предшествующие обстоятельства: удар, лихорадка, производственная травма, воздействие химикатов?
— Ничего. Я встал ранним утром, подошёл к зеркалу, а отражения нет. Только  контуры комнаты — и вдруг я заметил, что в зеркале проступает не мое тело , а некая слабая геометрия,  прозрачная тень. Свет проходил сквозь меня, и тогда я понял: настоящей плоти во мне нет. Только хрупкая оболочка.

— Уточните жалобы: боль, ощущение трещин, страх резких движений?
— Страх постоянный. Я боюсь мимолётных касаний, сквозняков, дверных проемов. Я сплю стоя, прислонившись к стене, чтобы не упасть и не разбиться.

— Зафиксировано: перманентная тревога падения. Перехожу к ключевому: почему вы обращаетесь именно в министерство сельского хозяйства?
— Потому… потому что слышал про вас , неважно где. Но так говорят ,  что вы занимаетесь всем, что растёт, ломается, бьётся и хранится. Я как стеклянная тара, но с душой. Вы же регулируете теплицы, парники, силосные хранилища, банки с огурцами — вот и я банка. Живая.

— Принято к сведению. Тогда уточню профильные риски: воздействие града, ветровой нагрузки, ультрафиолета, соприкосновение с сыпучими зерновыми.
— Град — это смерть. Мне страшен даже звук стеклянной посуды на кухне. Ультрафиолет превращает меня в хрупкую скорлупу. Пыль царапает . Обеспечьте мне госзащиту

— Как вы формулируете запрос для госзащиты ?
— Вам виднее . Полагаю , вначале определить мой статус. Выдать паспорт хрупкости. Обеспечить безопасную перевозку . Предоставить сопровождение, чтобы никто не толкнул.

— Принято. Для этого требуется освидетельствование в ведомственной лаборатории, акт идентификации материала, спектральный анализ.
— Я не выдержу анализов. Любая вибрация — и трещина пойдёт от ключицы к сердцу.

—  Без этого никак не обойтись . Техническая рекомендация: прибытие в лабораторию возможно в демпфирующем контейнере с опилками.
— Вы предлагаете упаковать меня как бутылку?
— Термин «ударопрочная укладка». Государственный стандарт.

— А если я не доеду? Если грузчики уронят?
— Согласно регламенту, допустимо два падения с высоты одного метра без разрушения перемещаемого предмета при условии правильной стандартизированной упаковки.
— Я человек.
— В протоколе будет «биологический объект». Это снимает вопрос о страховании груза: для людей такая страховка не предусмотрена, для объекта — предусмотрена.

— Я позвонил не за тем, чтобы стать грузом. Я позвонил, чтобы меня не разбили.
— Я вас понимаю. Но порядок есть порядок. Позвольте ещё несколько уточнений.

— Спрашивайте.
— Наблюдается ли звук резонанса при определённых частотах? К примеру, при звоне колоколов, шуме тракторов, работе комбайна?
— Да. Колокола в воскресенье отзываются во мне болезненной волной, как будто всё тело — бокал, по которому провели мокрым пальцем.

— Тогда рекомендация № 1: избегать зон акустического давления. Рекомендация № 2: не находиться вблизи уборочной техники.
— Я и до кухни-то теперь редко дохожу.

— Второй блок вопросов — социальная среда. Близкие признали ваши изменения?
— Они говорят: «Ты такой же». Но я вижу, как они обходят меня по стеночке, чтобы не задеть. И глаза у них стеклянные — может, от жалости.

— Понимаю. Взаимодействуете ли вы с детьми, животными, сельхозптицей?
— Дети опасны резкими объятиями. Домашние птицы пугаются бликов и бьют клювом. Кошка пыталась потрогать меня — и отпрянула, как от горячей лампы.

— Зафиксировано. В свете компетенции министерства уточняю: не пытались ли вас использовать как светорассеиватель в теплицах?
— Слава Богу, нет. Никаких теплиц . Никто посторонний об этом еще не знает.

— Понимаю. Перейдём к юридическим вопросам . Вы просите признать вас «особо хрупким телом». Для этого есть два пути: медицинский — через специалистов в минздраве, и административный — через нашу комиссию по особым материалам.
— Медицинский означает психиатра?
— Я не уполномочен комментировать медицинские аспекты. Административный путь — бюрократичен , но человечнее: бумага обяжет окружающих не толкать вас.

— Бумага, говорите… Бумага легко рвётся, как занавес на сквозняке.
— Бумага — это всё, что у нас есть.

— Скажите честно: вы мне верите?
— Я обязан фиксировать факты. И я фиксирую: ваш голос имеет лёгкий стеклянный обертон, как если бы он отражался от стенки сосуда.

— Спасибо. Хоть кто-то слышит.
— Мы слышим. Но нам нужны подписи.

— Хорошо. Что мне делать сейчас, пока меня не упаковали в опилки?
— Немедленно снизить риски: мягкая обувь без каблука, исключить резкие движения, хранить себя вертикально, избегать перепадов температур, не пить кипяток, не слушать громкую музыку, не ходить рядом с футбольными площадками и стройками, не заходить в лифт, когда он заполнен.

— А дышать можно? Дыхание изнутри давит на стенки.
— Дышать необходимо малыми порциями. Есть техника «дыхание через носик чайника»: коротко, тихо, без свиста.

— Я… попробую.
— Ещё вопрос: бывают ли у вас видимые включения — пузырьки, завихрения, как в старом стекле?
— Иногда по утрам вижу в себе микропузыри. Они медленно поднимаются — и исчезают.

— Это важно. Пузыри снижают прочность, но придают красоту.
— Меня пугает красота.

— Я записал. Заявитель, прошу продиктовать адрес для уведомлений. Мы направим курьера с комплектом упаковочного материала и бланками.
— Мой адрес - проспект Вознесения 13-29 .Курьер не должен стучать. От стука трещины бегут по стенам и по мне. Пусть позвонит заранее и стоит на месте, пока я сам не выйду.

— Передам. В заключение — три контрольных вопроса. Первое: вы допускаете, что вы — не стекло, а человек, уверенный, что он стекло?
— Нет. Я — стекло, которое пытается помнить, что оно человек.

— Второе: если бы государство предложило вам поменять материал — на дерево, на лён, на воздух, — вы согласились бы?
— На воздух — страшно, меня не станет. На дерево — с одной стороны буду скрипеть, но не разобьюсь. С другой - быть поленом?. Увольте. На лён — быть занавеской или простыней ? Нет. Я хотел бы остаться собой, только чтобы меня берегли.

— Третье: что вы считаете своей функцией?
— Предостережение. Я стою посреди комнаты и напоминаю всем: всё ломается. Даже то, что кажется вечным.

— Спасибо. Ваше обращение зарегистрировано под номером 472–Г/ст. В течение пяти рабочих дней с вами свяжется курьер .
— Пять дней — это долго. Я могу не дожить до звонка.
— Мы постараемся ускорить процесс.
—  Скажите… инспектор, а вы мне верите?
— Я фиксирую факты  и действую согласно  инструкции. Ваша заявка зафиксирована и будет обработана.
— Спасибо. Хоть кто-то меня слышит.
— Мы работаем с тем, что есть.
— До свидания.
— До свидания. И будьте осторожны.
—  Инспектор , только не кладите трубку резко.
— Не волнуйтесь , положу её аккуратно.

Отбой