odiosus ода к звёздам
Звёзды зажигают для кого-то...
Самая обычная работа.
Отдых: воскресение, суббота,
новый год, восьмое марта, бёздей.
Бил фонарщик газовые лампы.
Фонари с мушиными глазами
тухлые от голода дрожали.
Керосин и звёзды дорожали.
Жизнь и смерть друг к другу толерантны.
Вечером аукали собаки,
необыкновенность заподозрив.
Пыжились и раздували ноздри
маленькие бледненькие звёзды –
типажи ярчайшие Табаки.
Говорили по-китайски дети
приручённых Ракши и Акелы,
рисовали на кирпичных стенах,
в голубую кровь макая стрелы,
бравые беззвёздные столетья.
Остриём пяти-шести-конечным украшали ёлку-бесконечность,
без осечек делали насечки, чтоб на косяках увековечить:
«Я ЗДЕСЬ БЫЛ – не Петя, и не Вася.
Я – один единственный на свете.
Мне, лишь мне, созвездия все светят,
Я – ВСЕЛЕННАЯ.
В приоритете все мои четыре ипостаси».
***
Мне фонарщик никакой не нужен – У меня внутри клокочет пламень.
Кто смелее всех – бросайте камень, топочите по земле ногами.
Я недосягаем и воздушен.
Обращаю в пыль эпохи, звёзды.
Высекаю тонкие фрагменты изумрудов из скрижали.
К смертным из бессмертия врываюсь смерчем.
Миллиардоокий, одиозный.
Матушка моя – Императрица.
Легионы звёзд выводит строем на парады на груди героев,
обмундированье зольден-кроя превращает в утлую тряпицу,
Батюшка – гуляка-астероид.
Хаос стаи каменных остатков, на добро чужое смертно-падкий.
До непредсказуемой посадки кружится над чёрною дырою.
Млечностью меня вскормили волки. Вечностью галактики взрастили.
Мой сюртук тяжёл от звёздной пыли. На ночь сказки Данте и Вергилий
мне читали. Засыпал на холке у Большой Медведицы и падал
по утру в туманы Андромеды, в зеркала смотрелся Архимеда.
И, Галлея оседлав комету, мчался по вселенским анфиладам.
Я – ребёнок пагубных привычек. Звёзд никто-никто не зажигает.
Звёзды – это не коробка спичек. Неба нет. Там света не бывает.
Там всегда темно и невесомо. Направлений нет, конца, начала...
Звёзды... звёзды – дети-новосёлы. Жизнь отпела их и откачала.
ДанТ исТ 17 лет редактура НК
Свидетельство о публикации №125082705518