Обратная сторона Земли - 2

Часть II — Город теней

Прошло десять лет.

Артём вырос в тишине Подберезья, как берёза среди болот — тонкий, но крепкий, с корнями, ушедшими глубоко в то, что обычные люди называют бредом. К шестнадцати годам он научился сдерживать превращение. Не до конца, конечно. Каждое полнолуние тело рвалось на части: кости вытягивались, кожа трескалась, как старая кора, а левая рука — та, что была укушена — становилась чужой. Шерсть, густая и серая, покрывала её до плеча, пальцы сжимались в когти, и он чувствовал, как разум уходит в сторону, как будто кто-то другой смотрит через его глаза.
Но он держался.
Потому что бабка сказала: «Если ты потеряешь себя — они войдут сюда».

Выпускной был в конце мая. В деревенской школе, где учились всего семнадцать человек, его почти не замечали. Он не играл в футбол, не ходил на дискотеки, не курил за туалетом. Он читал старые книги, которые достал из бабкиного сундука — о земле, что вращается не по кругу, а по спирали, о народах, что жили до истории, о волках, что были первыми жрецами. Учительница русского языка говорила, что он «слишком серьёзный для юноши». А учитель физкультуры — что «в нём что-то неживое».
На выпускном вечере он стоял у окна, смотрел на лес. Там, в чаще, между соснами, мелькнула тень. Не волк. Не человек. Они знали, что он уезжает.
Когда зажгли фейерверки, Артём почувствовал, как под кожей что-то щёлкнуло, как в детстве, после укуса… Он понял: они не хотят, чтобы он уходил.

На следующий день он сел в автобус до Петрозаводска. Потом — поезд до Санкт-Петербурга. Город встретил его дождём, шумом и тысячами отражений в витринах. Он снял комнату в коммуналке на окраине Купчино. Работал грузчиком в ночном супермаркете. Учился в техникуме на программиста. Хотел быть как все. Хотел забыть. Но Тени не забывают. И не прощают…

Первое полнолуние в Петербурге выпало на конец октября. Холодный ветер гнал по Неве туман, как будто река дышала. Артём заперся в своей комнате, как всегда: закрыл окно, повесил зеркало задом наперёд, положил под подушку железный напёрсток — бабкину последнюю защиту.

Но в три часа ночи он почувствовал — они здесь. Сначала был запах. Не городской — бензин, мусор, дым. А лесной. Смрад болота, мокрой шерсти, земли под корнями. Потом — шаги. Тихие, но чёткие. По лестнице. Мимо двери. И остановились.

Он услышал еле слышный шепот. Не на языке. На тихой мелодии песни.
Той самой, что пели волки в Подберезье.

Артём встал. Подошёл к двери. И увидел сквозь щель — в коридоре стоял человек. Высокий, в длинном пальто, с лицом, слишком бледным, с глазами, в которых не было зрачков — только тьма, как у того волка. Но это был не волк.
Это был оборотень. И он был не один.

За ним стоял ещё один — с шрамом на шее, будто его когда-то разрывали на части. Третий — девушка с каштановыми волосами, но пальцы у неё были кривые, как когти.
— Он с нашей стороны, — прошелестел первый. — Но он не присягал.
— Он помнит, — ответила девушка. — А это опасно.
— Значит, его нужно либо забрать, либо сломать, — сказал Шрам.

Артём почувствовал, как левая рука сама собой сжимается в лапу. Шерсть прорывается сквозь кожу. Клыки давят на дёсны. Он хочет выйти. Он хочет зарычать. Но он сдержался. Он тихо отошёл от двери. Лёг на пол. Сжал кулаки. Шептал бабкины слова. Те, что она вкладывала в него каждое утро:

«Я — не тень. Я — не отражение. Я — пограничник. Я стою между. И я не пущу».

Когда он снова поднялся, в коридоре было тихо. Но на двери остался след.
Не царапина. А отпечаток лапы. С семью пальцами…

На следующий день Артём нашёл записку в почтовом ящике. Без конверта. Просто лист бумаги, как вырванный из старой книги. На нём был нарисован круг с разломом посередине — как земной шар, разбитый надвое. И надпись:

«Ты не можешь бежать от своей стороны. Мы — не чудовища. Мы — те, кто помнит. Присоединяйся. Или станешь нашим врагом».

Он сжёг записку в раковине. Но вода в трубах вдруг  на мгновенье стала чёрной.
И на пару секунд в отражении он увидел не себя. А того, кем он мог бы стать.
С лицом волка. С глазами, полными пепла. С руками, вросшими в землю.

С тех пор он начал следить. За городом. За людьми. За тенями…

Он заметил, что в определённых районах — у метро «Проспект Ветеранов», на заброшенной железнодорожной ветке, в парке Победы — отражения ведут себя странно. Иногда движутся не так, как должно. Иногда задерживаются.
Иногда — исчезают, а потом появляются в другом месте.

Он понял: они уже здесь. Не в лесах. Не в деревнях. В городе. Под землёй.
В метро. В стенах старых домов. Они — другие оборотни. Не те, что ждали его в Подберезье. Не те, что молились под корнями. Эти — хотят вернуться. Хотят, чтобы Земля перевернулась снова.
Чтобы обратная сторона стала верхом. А он — единственный, кто может их остановить. Потому что он — не их. И не людей. Он — дыра между мирами. И если он закроется — они прорвутся.

Однажды ночью он спустился в тоннель старого метрополитена, где, по слухам, пропали трое рабочих. Там, в темноте, он встретил их впервые — лицом к лицу.

Они стояли в кругу, вокруг странного символа, выжженного на рельсах. Их глаза светились. Их тела пульсировали, как будто кожа была тонкой оболочкой для чего-то большего. Девушка с когтями повернулась к нему:
— Ты мог быть с нами, Артём. Ты мог быть королём теней.
— Я не хочу быть королём, — сказал он, чувствуя, как левая рука уже не слушается, как шерсть растёт сама по себе. — Я хочу, чтобы люди спали спокойно.
— Люди? — засмеялся Шрам. — Они уже не спят. Они чувствуют. Они видят сны о волках. О тьме. О падении.
— Значит, — прошептал Артём, — я должен стать тем, кого они боятся.
Чтобы они не проснулись. Он бросился вперёд. И в тот момент он не сдерживался…

Превращение прошло мгновенно. Кости хрустнули, тело выгнулось, кожа лопнула — и из-под неё вырвался зверь, но не волк, не человек.
Существо с двумя лицами — одно воет, другое молчит.
С двумя сердцами — одно бьётся, другое помнит.

Он ринулся в круг. Разорвал символ. Сбросил одного в тоннель. Другого отшвырнул о стену. Девушка исчезла в тени — но не ушла. Она сказала напоследок:
— Ты не победил. Ты только начал.
Когда Земля перевернётся — ты будешь стоять по ту сторону.
Или по эту. Выбор за тобой.

Артём вернулся в комнату. Утром он сдал заявление в полицию: «Пропавшие рабочие — вероятно, ушли в другое место. Я их видел во сне».
Там над ним только посмеялись.
Но в тот же день в новостях сообщили: тоннель временно закрыт.
«Аномальные показатели радиации».
Ложь. Он знал: это не радиация. Это — дыра. И она растёт.

Теперь он каждый день ходит по городу с ноутбуком в рюкзаке.
Но внутри были не провода. Там — бабкины амулеты. Железо. Соль. Вода из родника. Кусок коры с той самой сосны. И старая карта, на которой нарисована обратная сторона.
Он ищет. Он ждёт. Он помнит. Потому что когда-нибудь Луна вновь станет чёрной. Город погрузится в тень. И Земля —вновь перевернётся. А он будет стоять на краю. Между. Как и положено пограничнику.
И если придётся — он разорвёт даже себя, чтобы не пустить их в этот мир.

Продолжение следует...