как-то так

Ну скажите, кому это надобно,
в разбегающихся вселенных,
нас, накормленных злом и смиренных,
успокаивать – нет, не ладаном,
не скупым в перекрестье прицела
аргументом свинцового гостя,
не картечью и даже не горстью
града громом грядеши, не ценами,
не холодными голыми нарами,
не голодной до крови опричниной,
и не казнями ведьм публичными,
не голгофами и не карами,–
а в порыве бессильной небрежности,
распластав даже душу немытую
слов рифмованных, – быстрой бритвою
глупой совести и пьяной нежности?!
Пусть вердикт приподъездных злословий –
бред невежества необъятного –
хладный труп приговора невнятного –
налагает, и без условий,
без надежды, и веры, и Бога,
четвертуемый понемногу,–
в путешествие невозвратное
по крутым закоулкам памяти
ухожу. Там останусь. И, знаете,
не хочу и не буду,– обратное –
вроде плода, еще недозревшего,
но уже вполовину прогнившего,
вроде гостя незваного, пришлого,
нежеланного, но приехавшего.
Так что, что бы там ни... впереди,
все равно, – уходя, уходи!
***
И помчатся века в свой пробег холостой,
и потом, через целую тысячу лет,
покатится слеза из глазницы пустой,
и из этой слезы прорастет первоцвет.
Он откроет нетронутые лепестки
свету, древнему, как забвение, звезд,
и они удивятся, как могут из слез
вырастать, бесполезные, в общем, цветки.
И блуждающая в потемках душа
пожелает разлук и преград на пути
и вернется, чтоб, веруя и греша,
вновь родиться и вновь незаметно уйти.
И по новому кругу помчится Земля,
Так что, разве уходим мы, уходя?!