КБШ 2. 8 Женихи Анны Сесил

<>  2.8.5 ЖЕНИХИ АННЫ СЕСИЛ  <>

Слухи живучи, и некоторые слухи 16 века дошли до нас.  Среди них и слух о том, что королева Елизавета заказала Шекспиру пьесу о любовных похождениях Фальстафа, а Шекспир написал её за две недели.  Пьеса эта – «Виндзорские насмешницы». Неудивительно, что создавая пьесу за такой короткий срок да ещё на заданную неисторическую тему, автор не кинулся изучать классические материалы и чужие сюжеты, а, скорее, писал то, что на ум пришло.  И, конечно же, эпизоды из жизни автора и встреченные им на жизненном пути люди нашли отражение в этой пьесе.

История ухаживания за Анной Пэйдж в пьесе Шекспира – это реальная история молодой Анны Сесил, дочери лорда Бёрли.  Её ухажёр Фентон – не кто иной, как юный граф Оксфорд, а Слендер – его соперник Филип Сидни.  В 1568 году оба кавалера были «королевскими сиротами» и жили под крышей дома лорда Бёрли, и находились под его непосредственным надзором и опекой.  Отец Филипа Сидни и его дядя граф Лестер (знаменитый фаворит королевы Елизаветы) способствовали тому, что юная Анна Сесил была обручена с Филипом Сидни, и для заключения брака нужно было только дождаться, чтобы девочка подросла.  Но вскоре лорда Бёрли осенила блистательная идея выдать свою дочь замуж за представителя древнего рода Эдварда де Вера. И хотя леди Бёрли предпочитала Филипа Сидни, обручение было расторгнуто, и мужем Анны Сесил стал Эдвард де Вер.

Граф Лестер карикатурно представлен в пьесе Шекспира под именем Пустой (Shallow).  И Слендер называет его дядей. Подтверждением того, что судья Пустой – дядя Филипа Сидни (Слендера) Роберт Дадли, граф Лестер, является намёк на его старый (т.е. прежний) геральдический знак «дюжина белых лилий» (I,i,18). Такой герб имели Дадли до 1564 года и потеряли его в связи с казнью герцога Нортумберленского.  Кроме того, в 1587 году граф Лестер получил должность главного судьи юга Трента.  Отсюда и возник образ – судья Пустой. 

Добавим при этом, что Оксфорд никогда не питал особых симпатий к Роберту Дадли.  Дадли – долгосрочный фаворит королевы – оставался соперником нового поколения её юных фаворитов: Оксфорда, Хэттона.  Но Хэттон поддерживал Роберта Дадли и пользовался его покровительством, чего нельзя сказать об Оксфорде.  У королевы Оксфорд проходил под кличкой «вепрь», а Хэттон – «овечка», но поддержка мощного покровителя Дадли и советы умного и дипломатичного Эдварда Дайера придавали «овечке» силу и влияние.  Неудивительно, что Оксфорд не упустил случая изобразить карикатурно главу враждебного лагеря, Роберта Дадли.  Своего бывшего соперника Филипа Сидни (соперника не только в области любви, но и в спорте, и в поэзии) Оксфорд тоже не очень-то пощадил.  Само имя Слендер (тощий) – скорее иронический, чем хвалебный намёк на стройную и тонкую фигуру Филипа Сидни.  Самого же Оксфорда тоже нетрудно узнать в образе Фентона[53]:

«Мои прежние разгулы, мои дикие компании…

Я – столь высокого происхождения…

Моё состояние истощено моими расходами…»

«Он дурачится, он пляшет, его глаза – глаза молодости.
Он пишет стихи… Его речь, как праздник…  В нём чувствуется аромат Апреля и Мая…  Он – из слишком высоких сфер, он знает слишком много…»

Чем не портрет Эдварда де Вера перед его свадьбой на Анне Сесил? 

Клички «Тощий» и «Пустой» – вполне  прозрачны, но откуда взялось имя «Фентон»?  Братья Эдвард и Джеффри Фентон были близкими друзьями Эдварда де Вера.  Эдвард Фентон был выдающимся морским капитаном, а Оксфорд был главным финансистом вояжа Фентона в 1582 году.  Джеффри Фентон был значительным переводчиком французской и итальянской литературы на английский. Он был тесно связан с семействами Сесил и Сидни.  Он посвятил свои книги матери Филипа Сидни и жене Оксфорда Анне Сесил («Золотые Эпистолы» 1575 года).

Приводимый оксфордианцами список «совпадений», связанный с пьесой «Виндзорские насмешницы», этими примерами далеко не исчерпывается, но я приведу здесь ещё только пару примеров, наиболее близких моему сердцу.

В пятом акте пьесы Фальстаф хвалится перед Фордом:

«Я не страшусь Голиафа с его ткацким навоем» (V. i.22)[54]. 

Это почти прямая цитата из Женевской Библии, причём все шекспироведы согласны, что именно этой версией Библии пользовался Шекспир.  Роджер Стритмэттер обнаружил, что эта самая строчка подчёркнута в экземпляре Женевской Библии, которым владел и пользовался Эдвард де Вер)[55].  Этот экземпляр сейчас хранится в Шекспировской Фолджеровской библиотеке.

На творчество Шекспира большое влияние оказали произведения двух родных дядей Оксфорда – Артура Голдинга, автора перевода на английский «Метамарфоз» Овидия, и Генри Говарда (не путать с одноимённым католиком-заговорщиком),  графа Суррея, пионера по части применения в английском языке формы сонетов Петрарки. Ещё в 1537 году (до Шекспира) граф Суррей первым стал писать сонеты с  шекспировской рифмовкой abab cdcd efef gg.  И «Винзорские насмешницы» – не исключение, в них тоже заметны следы Артура Голдинга и графа Суррея)[56]. 

В переводах «Метаморфоз» Голдинг несколько раз упоминает легенду об Актеоне (книга III), а в пьесе Шекспира Пистол делает косвенную ссылку на эту легенду, называя собаку «Рингвуд» (II.i.118), имя, найденное только в переводе Голдинга и отсутствующее в других версиях «Метаморфоз». 

Слендер говорит, что «более, чем 40 шиллингов, он желал бы иметь при себе свою копию “Песен и Сонетов”» (I.i.199), то есть поэтический сборник графа Суррея.


***

Примечания.
53. Holmes, стр. 171.
54. "Древко копья его, как навой у ткачей" (Библия, II книга Царств, гл. XXI, ст.19).
55. Stritmetter, стр. 102-103.
56. Farina, стр. 31.


*********************************************************
<> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <>   
*********************************************************