Это новая искренность - немного не как у Пригова

Вот — смотри! обнажённое сердце прямому огню открываю — как в первый раз.   
Никогда ещё вера моя не была так близка —  до мурашек — к краю…
           как сейчас.

Сколько раз можно верить, что больше никто не ранит, что это дом,
что цветы не засыплют пеплом и тлеющим табаком,
что любовь внутри, а метель снаружи, что стужа ни за что не потушит тихий камин души?

Не спеши.

Не дыши, ты же чувствуешь, как хрустально легко и хрупко может треснуть тающий тонкий лёд?

Я знаю, что эти строки каждый поймёт,
кто однажды верил,
кто однажды сердце своё измерил и сковал по изломов его лекалам стальной доспех.

Может быть, не для всех,
для немногих, чей взгляд не скрывает жала,
у кого в рукаве нет тупого зазубренного кинжала,
вгрызающегося в спину между лопаток, словно голодный волк,

для немногих, которые ни за что не выберут лести шёлк вместо искренности колючего шерстяного тёплого одеяла,
как в детстве в вагоне плацкарта —

для немногих раскрою все свои карты,
раскрою сердце, раскрою душу,

даже если после узнаю, что раскрывая, я её снова разрушу,
заново раскрою;.

Всё равно я снова тепло своё отдаю, отдаю, отдаю —
Зная теперь, что значит, когда говорят: что твоё, то к тебе вернётся.
Тепло вернётся.
Любовь вернётся.

И неважно, сколько разов подряд
до этого неизбежно придётся обжечься и ошибиться.

Отчего люди так не летают, как птицы?
Оттого, что тогда бы крылья были наперечёт.
Но всё это сейчас не в счёт, ведь мы снова летаем и снова верим,
И это то, что действительно, по-настоящему нужно и важно,

И даже если в конце концов придётся сорваться вниз…

Это на самом деле совсем не страшно.

25.08.25