Старая церковь

Обшарпанные стены, как ладони старика,
Хранят следы историй, что унесла река Времён.
Здесь каждый камень помнит шёпот и псалмы.
Я здесь один, наедине с дыханием тишины.
А в вышине, под куполом, где свет пробил дыру,
Лишь стая серых голубей затеяла игру.
Они — живая летопись забытого крыла,
Единственные души этого угла.

И тишина становится плотней, чем полотно,
На ней невидимый художник пишет лишь одно — Забвение...

И в тиши, где не души, лишь пыль и сквозняки,
Вдруг оживают голоса умолкшей тишины.
Колоколов невидимых торжественный разлив
Звучит не для кого-то, а всему наперерыв.
Он плачет по ушедшим, он поёт для тех, кто ждёт,
И этот медный голос время на куски не рвёт,
А лишь сшивает...

Я трогаю холодный, влажный камень алтаря,
Здесь догорала чья-то последняя свеча!
Здесь кто-то верил в чудо, кто-то боль свою принёс,
И высушил на фресках капли горьких слёз.
Теперь лишь ветер бродит, одинокий пилигрим,
И с каждым шагом прошлое становится седым.
А голуби воркуют, не тревожа этот сон,
Им дела нет, какой святой здесь был изображён.

И в тиши, где не души, лишь пыль и сквозняки,
Вдруг оживают голоса умолкшей тишины.
Колоколов невидимых торжественный разлив
Звучит не для кого-то, а всему наперерыв.
Он плачет по ушедшим, он поёт для тех, кто ждёт,
И этот медный голос время на куски не рвёт,
А лишь сшивает...

Быть может, это не металл, а память в глубине?
Или душа забытая откликнулась во мне?
И каждый отзвук — это шаг в тот век, в тот день, в тот час,
Где жизнь кипела и не погас огонь...

Перезвон...
Слышишь?...
Это просто тишина...
Так звучит она...