Баллада о соколе

В скале недоступной, отвесной
Свил сокол гнездо, а потом
Отпраздновал гордою песней
Свой новый и радостный дом.

И рада была соколица,
И пела от счастья вода,
И гор развеселые лица
Ему улыбались тогда.

Но Божье закончилось слово,
И дождик опять зарядил,
И в ловчую сеть птицелова
Мой сокол, грустя, угодил.

Но жизнь не казалась воровкой –
Охотник был вовсе не плох:
Связал его крепкой веревкой
И в дом свой, смеясь, поволок.

Учил его разным командам
И холил, кормил и поил.
Но жизнь была сладостным адом,
Как нам бы сказал Азраил.

И надо же было случиться
Тому, что, обиду тая,
Его дождалась не волчица,
А подлая злая змея.

Вонзила исправное жало,
Не ведая в общем-то зла,
А после домой убежала,
Вернее, она уползла.

Такие вот грустные годы,
И помни, мой друг и мой брат,
Лишившийся сокол свободы
Бедней новых русских стократ.

А в общем-то речь не об этом –
Я лишь о другом говорю:
Я был мужиком и поэтом
И тоже от счастья горю.

Я тоже тобой очарован,
Как он соколицей своей.
Я тоже растерянно скован
Печальной любовью твоей.

Не будь же лукавой змеею,
Люби и гляди мне в глаза,
И пусть накрываются тьмою
И кобра, и даже гюрза.

Все будет – и синее небо,
Но душу мою не тревожь!
Ведь сладостней черного хлеба
Твоя невеликая ложь.