Во мне...

Во мне живёт океан,
и каждая волна поднимается изнутри,
словно тело само помнит ритм приливов.
Соль дрожит на губах,
влага собирается под кожей,
и всё во мне становится прозрачным,
как стекло, за которым буря.
Я умею слушать тишину.
Она лежит между вдохом и выдохом,
как тонкая трещина в зеркале,
через которую видно больше, чем словами.
В этой тишине слышно,
как кровь ударяет в виски,
как дыхание превращается в язык,
на котором можно сказать всё,
что нельзя произнести.
Моё тело — не хрупкость,
а стихия.
В нём живут штормы и ливни,
оно знает, как ломаться и срастаться,
как раскрываться медленно,
как цветок под дождём.
И в этом раскрытии — обнажённость,
такая, от которой внутри всё горит
и хочется ещё глубже раствориться.
Я — не покой,
я — огонь под кожей.
Каждое прикосновение поднимает волны,
каждый взгляд оставляет след,
будто по песку прошли босыми ногами,
и вода будет снова и снова
смывать отпечатки,
но память останется в теле.
Иногда мне кажется,
что во мне звучит целая симфония ветров.
Они проходят сквозь грудь,
сгибают рёбра,
и в этих порывах я слышу правду,
которая не нуждается в словах:
правду о близости,
о жажде,
о том, как важно быть целиком в этом мгновении.
Я люблю тишину кожи:
когда всё становится слишком громким,
только прикосновение умеет успокаивать,
как гладь воды после шторма.
Там нет звуков,
только вибрация тепла,
и в этой вибрации я исчезаю,
чтобы снова родиться.
В моём теле — целый океан,
и я позволяю ему быть:
взрывным, обрушивающимся,
мягким, бездонным.
Я позволяю ветру проходить сквозь меня,
оставляя солёные следы.
Я позволяю молчанию говорить за меня,
и оно звучит громче всех слов.
И если всё остальное исчезнет,
останется это:
дрожь,
пульс,
жар,
тишина, в которой я слышу,
как сама жизнь проходит сквозь меня,
и знаю — я есть.
Я люблю.
Я — стихия.
Я — бесконечный океан,
в котором всегда хватает глубины
для ещё одного дыхания.