Ты раздвинул границы времён, но не знаешь, что с э

                *     *     *               
Ты раздвинул границы времён, но не знаешь, что с этим поделать:
на одном же отмеренном месте крутишь глаза ты нервно педаль. -
Как завис бы в стальных проводах, где сигналы проходят по телу, -
верно, ждёшь, под давлением стресса, изнутри кто бы руку подал.

Дешевеет разлука в крови. - Сходит совесть на нет - не в отчаянии! -
По известным причинам, и с памятью не придётся тут долго дружить.
Лишь тонический сердца настрой, словно судно, с души - не
                отчаливает, -
держит курс свой по звёздам, в молчании, ловит ветер - по колосу ржи.

Одолеет ли время рассвет? - Или снова затянется - теменью...
По коре головного доверия ходит зверь, как панический страх.
Хорошо бы раскрыть паруса - кругосветку по небу затеивая, -
иль гигантским орлом, в назидание, два крыла над Землёй простирать.

Хлопотать, по-куриному, вспять, уже, видимо, впредь не получится.
Выходя из калитки, с отдачей, чтоб достать из штанины что есть,
ты зажмуришься в свете ночи: разрядиться струёй - как по лучику, -
покурив на террасе в смирении, никотин луком с грядки заесть.

Так слагала бы древняя дочь - проводя свои ночи за кружевом, -
иль, водя хороводы с подругами, уходила б за стол - запершись, -
чтоб оставить любовь под рукой на дощечке под воском, закручиваясь,
в удивительный статус любовницы с однородной душой: всё про жизнь.

С олимпийской - колонной поры, - поимела вас всех - лишь история.
Но и ты не осталась в накладе, пройдя поверх дичившихся ласк.
Где гремящий над миром Отец, волновался войной - что не стоило б -
забавлялся в интрижках бесчисленных, ты ж богиней из вод призвалась.

Перламутровый ставень берёз, с желобком - тонким соком, стекающий, -
от корней до волос белой завистью бредит русская быль на ветвях. -
Опрокинутый в воды Восток, он же может быть также - карающим, -
пока враг, разоривший селения, - под напором полков не отвял.

На поверку гигантской резни остаются лишь шрамы - за латами, -
но история мыслит по-своему, - чем бы кто за свой шарм не платил. -
С чернозёма, почивших там душ, пусть гектарами чтиво заглатывают,
чтобы сызнова с древа желания - прям в глазах - зацветали плоды.

С черепицы черешневой мглы - на закате - как спрячется солнце, -
ты закинешь, задуманный с вечера, к горизонту направленный стих,
где глубокая жатва веков - с Посейдоном - при встрече - просолится, -
чтобы завтра - довольный и ветреный - на полдня ты с доверием стих.

Так, межа за межой, напролёт, с древних пор - под сохой разграничена, -
знает толк, - от студёного утра до смежившихся в полночь ресниц, -
как уйти ей в священный покой, недра Геи до донышка вычерпав,
чтобы завтра, на новой планете, кисть развить, что и в Ницце б не снилось.